– Значит, сделать тебе ребенка, и тогда ты снимешь с меня этот
чёртов брачный браслет?
Он кидает меня на постель, нависая тёмной тенью. Испуганно
шепчу:
- Что, прямо сейчас?..
Мой новоиспечённый муж, который ещё с утра был для меня
незнакомцем, обводит мрачным взглядом мою хрупкую фигурку,
сжавшуюся на брачном ложе.
- А зачем тянуть? Мне не терпится получить обратно украденную
свободу.
***
Утром того же дня…
- Фиолин! Фиоли-и-ин! Ты же помнишь, что сегодня за день,
Фиолин? – глумливый мужской голос раздаётся за спиной, и я
вздрагиваю.
Как же так дала застать себя врасплох? Во всём виноваты мои
горькие думы. Так глубоко в них ушла, что позабыла о мире
вокруг.
Разгибаюсь над прорубью, в которой стирала бельё. Руки уже
немеют. Но это ерунда по сравнению с тем, как немеет сердце от
напоминания.
Конечно же, я помню, какой сегодня день.
- Если тебя снова сегодня никто не возьмёт женой, уже до утра я
возьму тебя своей подстилкой!
Прижимаю к груди скалку для белья и оборачиваюсь.
Ципион.
Сколько себя помню, с самого моего появления в деревне он не
давал мне прохода. Ещё с той поры, как мы оба были подростками.
Но я из мелкой угловатой девчонки выросла в мелкую тощую
девушку. А он стал здоровенным бугаем с кулаками-молотами. И бычьей
шеей такой толщины, что обухом не перешибёшь. Девчонки в деревне с
ума сходили, тем более, что Ципион - сын Первого охотника, главного
человека в долине Каррас.
Но почему-то вместо того, чтобы выбрать любую из них и жениться
уже наконец, он предпочитал год за годом изводить меня.
В жёны, конечно же, не возьмёт. Да и кто в здравом уме взял бы
такую, как я – приблудную сироту без рода, без племени… без
приданого.
И с упорными слухами о том, что я проклята. Которые ядовитым
шёпотом вьются за моей спиной, где бы я ни прошла. Вот и сегодня
здесь, на реке, совсем одна. Потому что никто даже рядом стоять не
хочет. Ципион и воспользовался удобным случаем.
- Оставь меня в покое! – шепчу, прижимая к себе скалку. Как
будто она меня может спасти.
Единственное, что пока спасает, – это законы Долины.
Никто не смеет пальцем тронуть невинную девушку. Посягательство
на её честь карается очень жестоко. Потому что возможно, она –
чья-то будущая жена.
А нет большего позора для мужчины из Долины, чем выяснить в
первую брачную ночь, что девица досталась порченая.
- Да не трясись ты, фиалочка моя, не трясись! – лениво
растягивает губы в ухмылке мой мучитель. Его чёрный масляный взгляд
ощупывает меня с ног до головы.
Старое прозвище, которое он дал мне за странные, фиалкового
цвета глаза, каких не было ни у кого в племени – как и таких
странных серебристо-белых волос, - отозвалось морозом по коже.
– Не трону. Сейчас не трону. Мне проще дождаться Праздника
женихов! И уж после… потому что мы с тобой оба прекрасно знаем,
золотце моё, что из твоих рук снова никто не примет брачного
браслета!
И подмигнув мне, Ципион развернулся и пошёл прочь,
насвистывая.
Ноги не держали.
Я опустила скалку и рухнула на колени в снег. На глазах вскипели
непрошенные слёзы.
Он ведь чистую правду сказал.
Это повторялось каждый год, три раза подряд. Отказы, отказы,
отказы… С тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, и я получила
право предлагать парням в селении свой браслет на Празднике
женихов. Если бы хоть один из них его принял… я бы уже была женой,
полноправным членом племени, защищенной властью мужа от
посягательств этой скотины Ципиона. А в деревне попадались и
хорошие парни, добрые! Которых я не боялась. К которым шла,
протягивая браслет, в тайной надежде, что хоть один из них защитит
и назовёт своей женой.
Но ни один не откликнулся.
Хотя пару раз мне казалось, что смотрели при этом с сожалением.
Помнится, в прошлый раз только вмешательство суровой матушки
помешало Викрану взять мой браслет. Но какой женщине захочется
отдавать кровиночку такой паршивой невесте, как я.
