Все шло, как по маслу. Прекрасный солнечный день, толпы
взволнованных мужчин, журчащие ручейки талого снега. И огромная
выручка. Восьмое марта в цветочном магазине — один из самых
приятных дней в году. В сравнении с ним идет разве что первое
сентября и еще, возможно, день всех влюбленных в феврале.
Кира уже предвкушала размер сегодняшней зарплаты. Она устроилась
в этот цветочный киоск несколько месяцев назад. Работа ей нравилась
— знай себе крути букетики, да продавай. Возиться в земле ей всегда
нравилось. Кира была из тех, кто тащит к себе домой все выброшенные
растения. Выставит кто-то на лестничную площадку почти истлевшего
декабриста или полуторометровый кактус, Кира обязательно утащит к
себе и выходит. В общем, работа в цветочном магазине — именно то,
что ей было нужно. Платили ежедневно, сколько продашь — столько
заработаешь.
День плавно подходил к завершению, когда, наконец, приехала и
хозяйка киоска. Каждый вечер та пересчитывала выручку и выдавала
Кире положенную сумму. Вот и сейчас Кира уже в предвкушении
мысленно потирала ладошки, день выдался не из легких, она порядком
вымоталась, но и выручку собрала приличную. Еще бы! Вчера была даже
не ее смена, но она все равно вышла накрутить букетов, и ведь все
распродала!
— Кирочка! — Юлия Владимировна, невысокая, отчаянно молодившаяся
владелица трех цветочных киосков, позвала ее в подсобку.
Отпустив последнего покупателя, девушка зашла к начальнице.
— Звали? — спросила с улыбкой.
— Да, Кирюша. Забери зарплату за сегодня, — она положила на стол
четыре купюры номиналом в пятьсот рублей.
Кира оторопело уставилась на лежащие на столе деньги.
— Но Юлия Владимировна, я ведь знаю, какая сегодня выручка. И
сумма должна быть гораздо больше.
— Не говори ерунды, — та лишь махнула на нее рукой, — что,
по-твоему я должна тебе отдать двадцать тысяч за один день
работы?
— Да, — честно заявила Кира, — я ведь выполнила свою работу.
— Послушай, ты работаешь у меня неофициально, скажи спасибо, что
я вообще тебе что-то плачу, — скривилась женщина, щеря зубы,
перемазанные помадой.
— Что значит «спасибо»? Юлия Владимировна, это не справедливо.
Заплатите мне столько, сколько должны! Я ведь работала, все
сделала, чтобы магазин принес хорошую выручку! — она попросту
опешила от такой наглости. Прежде у них не возникало вопросов из-за
зарплаты. Конечно, слегка напрягало, что ее не оформили и могли
выгнать в любой момент. Но за прошедшее время Кира с этим свыклась,
а начальница никогда прежде не давала поводов сомневаться.
— Так, — женщина поднялась из-за стола, хотя даже так была на
целую голову ниже Киры. Сощурив глаза, ярко накрашенные синими
тенями, она указала на деньги своим узловатым и почему-то кривым
пальцем. — Ты либо забираешь деньги и убираешься отсюда, либо я
звоню Илюшеньке, и уже он приедет сюда с тобой разговаривать.
Илюшенька — сынок Юлии Владимировны, туповатый и быдловатый
детина размером с двустворчатый шкаф. Начальница всегда
использовала его, как весомый аргумент в разборках с конкурентами.
И, признаться, всегда успешно.
Кира об этом знала...
Гордости оставить деньги на столе не хватило. Сжав в кулаке
выданные бумажки, она пулей выскочила из подсобки, на ходу
прихватила свои вещи, и выбежала на улицу.
На глазах навернулись слезы. Вот почему так происходит? Она ведь
честно делала свою работу! Почему люди ведут себя вот так?
— Вот и работай теперь сама в своем киоске! — обернувшись, она
прокричала это на всю улицу. Редкие прохожие с удивлением
уставились на заплаканную девушку. Кира прибавила шаг.
До дома было полчаса ходьбы, погода выдалась неожиданно теплая,
особенно учитывая, что на дворе стоял март. Парк, лежавший на пути,
уже погрузился во мрак, и только фонари на центральной дорожке
давали хоть какую-то иллюзию безопасности.
