Гай Цезарь
Калигула стал императором под восторженное ликование римлян. Кто бы
подумал, что пройдет чуть больше года, и римляне устыдятся
проявленного восторга?!
***
Еще не миновал положенный
траур по Тиберию, а его наследник уже снял темные одежды. Сиял
огнями факелов Палатинский дворец, сменивший владельца. Новый
император давал званый ужин в честь своего прихода к власти.
Калигула возлежал на ложе,
принимая гостей. Спесивые сенаторы, знатные всадники, изнеженные
матроны, подобострастно кланяясь, проходили мимо него.
- Приветствую тебя, Гай
Цезарь, – напротив императора остановился Луций Кассий Лонгин с
женой.
Калигула с силой сжал
подлокотник из слоновой кости.
- Приветствую, Кассий, – с
деланным спокойствием отозвался он. – Садись рядом со мной, на
нижнее ложе.
Кассий удовлетворенно
улыбнулся. Наконец-то и он удостоен чести возлежать за
императорским столом. Пусть даже на нижнем ложе. Патриций снял
башмаки и передал их на хранение рабу и устроился поудобнее.
Калигула едва заметно кивнул – и венок из желтых роз покрыл
темноволосую голову красавца Кассия.
Друзилла скромно присела
рядом с мужем. Молодой император провел сестру взлядом, полным
тайного вожделения.
- Налей мне вина, – хрипло
велел Гай рабу.
Выпив полную чашу
фалернского, Калигула ощутил приятный хмельной шумок в голове.
Терпкое питье скользнуло в желудок, обжигая грудь изнутри. Гай
осмелел. А кого ему бояться? Гнусный Тиберий умер. Теперь он –
повелитель Рима.
- Сестра, присядь рядом со
мной, – отчетливо произнес он, поглядывая на Друзиллу. И тут же
снова пригубил чашу. Не из-за жажды, а чтобы спрятать за чеканным
серебром распаленное лицо. Удивленный Кассий перевел взгляд на
Калигулу. Но увидел лишь зеленые глаза императора, сверкающие над
ободком широкой чаши.
А Друзилла, прекрасная
неблагодарная Друзилла перебралась с ложа мужа на ложе брата. Даже
не спросила позволения у Кассия! Не сказала мужу ни слова! Не
улыбнулась, не взглянула на него! Кассий промолчал, но отчетливо
ощутил горечь в груди, словно нахлебался уксуса. Что случилось с
Друзиллой? Почему она отдаляется? Кассий так любил жену, исполнял
ее мелкие капризы, забавные причуды...
Заполнился гостями огромный
зал. Красивые рабыни в коротких туниках держали в руках подносы,
уставленные редкими яствами. Калигула не скупился. С великой
гордостью осматривал он жующие челюсти, чавкающие рты,
замаслившиеся губы приглашенных.
За императорским столом
собралась семья. На верхнем ложе – бабка Антония, седая,
сморщенная, с необыкновенно ровной спиной. Давно поумирали почти
все мужчины, помнившие Антонию молодой цветущей красавицей. Рядом с
ней – юная Ливилла с мужем, всадником Марком Виницием. На
нижнем ложе, рядом с Кассием развалился Гней Домиций Агенобарб. И,
в самом крайнем углу, жалко притулился дядя Клавдий.
Сорокапятилетний полный заика покинул затхлую кампанскую виллу и
приперся в Рим на похороны Тиберия. Старая Антония с брезгливой
жалостью смотрела на младшего сына – единственного, оставшегося в
живых из рожденных ею.
Рядом с Калигулой, на
среднем, самом почетном ложе, сияли драгоценностями любимые сестры
императора – Друзилла и Агриппина. Обе девушки не смотрели в
сторону супругов. Друзилла опустила глаза и тайком, незаметно,
поглядывала на брата. Агриппина рассеянно водила по залу
дымчато-зелеными глазами: искала Пассиена Криспа.
Калигула громко откашлялся и
поднял кубок. Гости притихли, вытирая о салфетки жирные пальцы.
- Приветствую всех! – придав
голосу стальную звонкость, начал Гай. – Тиберий умер. И время его –
время жестокостей и страха – ушло в прошлое. Риму нужен
милосердный, справедливый правитель. Таковым я и стану.
