Храм Верховного Бога Сулгрима, чья
власть простиралась по всему Сагрилару и за его пределами, сиял в
отражениях солнечных бликов, попадающих внутрь через стрельчатые
окна и купольный стеклянный потолок. Жрецы в парадных одеяниях
застыли возле статуй с ликами малых богов, ситронийская знать
выстроилась вдоль стен, занимая лучшие места. Почетные горожане и
гости города столпились у входа и вытягивали шеи, силясь
рассмотреть главное действие Дня предназначения. Дня, когда сияющий
Солг и беспросветный Хорус делили сутки надвое и становились
равными по силе.
Сегодня в каждом уголке Намидара
юноши и девушки, достигшие совершеннолетия, спешили в ближайший
храм, чтобы узнать свое предназначение. В тот единственный миг,
когда смертный вир оказывался перед лицом Верховного, искусные
сестры-плетельщицы ткали полотно его судьбы. Старшая указывала
жребий, определенный еще до рождения человека. Только ей было
известно, станет ли новая душа солом – избранным, способным
использовать божественную силу, вирдом – простолюдином без заслуг
или магических способностей, или же норном – человеком, осененным
божественным благословением и призванным стать верным помощником
избранного сола. Средняя сестра сплетала судьбу в единое полотно, а
младшая отмечала на нем неотвратимые вехи грядущих событий. Сулгрим
редко вмешивался в судьбы смертных. Он лишь приветствовал новую
паству и утверждал предназначение, которое проявлялось на теле
смертного божественной печатью.
Ступившая в ритуальный круг
участница с виду ничем не отличалась от тысяч других виров,
прошедших до нее. Гибкая фигура в белоснежном балахоне, капюшон,
скрывающий лицо, босые ступни, выглядывающие из-под подола, изящные
кисти рук, сложенные в молитвенном жесте. Пожалуй, именно ухоженные
руки выдавали принадлежность юной виры к норнам – личным слугам и
помощникам солов.
Среди присутствующих на ритуале
одаренных гостей пробежался волнительный шепоток. Появление норны –
это шанс для одного из избранных Сагрилара усилиться, обрести
верного помощника. Чуть дальше, почти в дверях, среди горожан,
замерли в волнительном ожидании Аннис и Клиффорд Джены. Это их дочь
достигла совершеннолетия в последний месяц перед Днем
предназначения, и это она сейчас стояла перед ликом Верховного
Бога, пока плетельщицы ткали полотно ее судьбы.
Сначала ритуал не выбивался за
привычные рамки. Девушка ступила в круг, и тотчас статуя Сулгрима
вспыхнула светом, подтверждая божественное присутствие. Хрупкая
фигура слегка просвечивала через плотную ткань балахона,
волнительно распаляя любопытство и воображение зрителей. Они с
нетерпением ожидали, какой из малых богов станет покровителем
будущей норны, но идолы оставались безмолвными. Наоборот, слепящее
сияние статуи Верховного, которое усиливалось за счет специально
расставленных зеркал, собирающих свет из храмовых окон, внезапно
померкло. Люди ахнули, в едином порыве запрокинув головы. На
купольный стеклянный потолок, через который просматривался сияющий
диск Солга, наползла гигантская тень Хоруса. Ночной хищник появился
на небе в неурочный час и грозил закрыть собой дневное светило.
– Дурное предзнаменование! Это юная
вира тому причиной! Чистота обряда нарушена! Это она виновата! –
послышались шепотки с разных сторон.
Расслышав упреки, фигура в балахоне
вскинула голову и посмотрела в сторону солов. Из-под капюшона
выбилась темная прядь. Еще один недобрый знак. В день
Предназначения юным вирам запрещалось носить темные одежды или
аксессуары, чтобы не привлечь к себе внимание Логара – бога Хаоса и
Тьмы. Волосы во избежание подобных ситуаций закрывались
платком.
Девушка кого-то искала среди
одаренных. Но, то ли ритуальный круг слепил, не позволяя ничего
увидеть за его пределами, то ли искомый сол отсутствовал, а поиски
не увенчались успехом. Возмущенный ропот вокруг усилился. Никогда
еще на людской памяти Логар так открыто не заявлял о себе. Это
означало только одно: грядет смена эпох, когда день поменяется с
ночью, а вместо Справедливого и Всемогущего Порядка придет Коварный
и Разрушающий Хаос.
