Кузьма третий день метался в лихорадке. Его обессиленное тело бросало то в жар, то в холод. В такое время в сознании человека творятся невероятные видения. Вот и Брянцеву виделась огромная пропасть, в которой кипела лава, и он должен был туда кинуться, но что-то удерживало его. Но нет, это был не страх. В другое время явились огромные и бесплотные черные тени, похожие на людей, но не имеющие лица. Они окружали его и не давали выйти из замкнутого круга, отчего Кузьма старался кричать, но голос его больше походил на визг, отчего тут же возникала свора собак, которая гналась за ним. Он, пытаясь от них убежать, забирался по большой лестнице, но коснувшись последней ступени вдруг обрывался и летел вниз, но почему-то не разбивался, а попадал в тесто, где его начинали мять, точно желая запечь в пироге. Он не видел лиц этих существ, именно существ, ибо они оказались совершенно не правдоподобными; и вот уже огонь вырывается из печи и длинными языками пламени лижет тесто, в котором лежит Кузьма; но тут происходит невероятное: он, размахивая рукам, вырывается из тестового плена и летит вверх, погоняемый ветром, где, казалось бы, его ждет свобода, но снова палящее солнце обжигает тело и возникают огромные волдыри, которые вырастают больших размеров, напоминая пузыри, и лопаются, обливая его жгучей смесью, напоминающей масло, и тут же Кузьма падает непонятно куда и плывет в жгучей тягучей реке. Ему невыносимо жарко и больно оттого, что тело его начинает обугливаться, но он сопротивляется течению и, наконец, зацепляется за какое-то дерево и тут же соскальзывает в пещеру, где мрачно и сыро. Он становится мокрым, глаза его мутнеют, и Кузьма начинает задыхаться. Еще одно мгновение, и он перестанет дышать, только вдруг кто-то хватает его на руки и выносит на свет, где нет уже огненной реки, а светлый день и много зелени, даже больше привычного, и вот уже лианы обвивают его тело и начинают прорастать в нем. Кузьма сам становится деревом, теряя обычные руки, ноги и тело, превращаясь в кривое и страшное существо, нет, это уже не дерево, а твердая скала, которая начинает нагреваться изнутри, превращаясь в огненный камень, расточающий искры, улетающие в небо, но вдруг Кузьма сам становится искрой и улетает ввысь, покидая землю и устремляясь к звездам. Тут он зацепляется за падающую звезду и стремительно мчится к земле, остается мгновение, и он столкнется с землей, но вдруг Кузьма дергается всем телом и просыпается весь в испарине…
– Очнулся, родимый! – слышит он голос Уварихи, так Кузьма называет свою служанку, старуху, служившую еще его отцу, отставному кавалеристу Нилу Прокопьевичу Брянцеву. Вот только батюшка сгинул до срока, померев прямо на работе в кабинете за написанием документа. Супружница его сильно переживала, будучи уже больной и спустя год тоже преставилась Всевышнему. Кузьма же к тому времени уже являлся канцелярским служителем первого разряда.
Тут уместно напомнить, что канцелярские служители отличались от канцелярских чиновников тем, что имели чин, тогда как чиновники всего лишь должность. К тому же канцелярские чиновники стояли на низших ступенях бюрократической лестницы и занимали должности, не имевшие специальных названий, в основном они просто являлись писцами, тогда как у канцелярских служителей были предусмотрены разряды, что давало возможность для карьерного роста. К первому разряду принадлежало потомственное дворянство, ко второму и третьему – все остальные. Именно деление на разряды позволяло производить в первый классный чин, но для этого имело значение образование, от которого назначалось время получения первого классного чина. Впрочем, Кузьма получил достойное образование и теперь служил исправно и был в почете у начальства.
