Глава 1
…Димитрий знал, что он почти
умер.
Он был как бы и в теле своем, странно
и пугающе неподвижном, и вовне. Он чувствовал, как это тело
ворочают, укладывают, пытаются согреть силой, но та уходит в дыру,
которой является он сам.
Он пытался дышать.
Но получалось плохо. Сердце то
неслось вскачь, то, споткнувшись, замирало, и Димитрий понимал, что
очень скоро оно остановится.
А потом…
Стало больно.
И плохо.
И кажется, он кричал, только никто не
слышал, кроме, пожалуй, свяги. Он зацепился за взгляд льдистых ее
глаз и запутался в нем. Он хотел вырваться, ибо взгляд обещал
покой, а Димитрий покоя не желал… и он рвался, рвался.
А потом свяга отпустила.
И к нему вернулась возможность
дышать, а с нею и видеть. И то, что он увидел, ему совершенно не
понравилось.
- Вас спасаем, - ответила рыжая,
вытирая рукавом щеку. Рукав был пыльным, щека грязной, а рыжая…
донельзя расстроенной.
- Спасибо…
- Лежите, - Одовецкая разминала руки.
– Я срастила кость и постаралась вычистить кровь, но… лежите… все
же мне пока до бабушки далеко, и вообще… подобные раны, чтоб вы
знали, считаются смертельными. И вам просто повезло.
Тихо усмехнулась свяга, сворачивая
покров призрачных крыльев. И взгляд ее потеплел. А Димитрий
попытался было сесть, но понял, что не способен и пальцем
пошевелить.
- Я же говорила, что они сразу
вскочить пытаются. Лежите, вам еще сутки шевелиться нельзя, если вы
выжить хотите.
Выжить Димитрий хотел. Но вот…
- Лешек…
Надобно было позвать кого-то, но
кого… и как… и…
- Снежка, он теперь более-менее
стабилен. Сумеешь перенести?
И вновь задрожали, расправляясь,
полупрозрачные крылья. И раздалась ткань мироздания, пропуская ту,
которая принадлежала обоим мирам.
…долго ли, коротко ли…
…в темном небе мгла носилась… и Лешек
с нею вместе. В какой-то миг сила признала его, обняла ласково,
понесла по-над миром. Она растянулась радужным мостом от Северных
врат, от мрачных лесов кедровых, до кипящего Южного моря. И Лешек с
нею пил горькую воду, носился меж пухлых облаков, чтобы после
нырнуть в глубокую смоляную яму.
Он заглянул в Гнилополье, иссушенное,
изломанное.
Он связал разорванные нити, не
возрождая мир, но давая лишь малый шанс.
Он побывал на дне Изрючьей бухты, где
все еще умирали корабли, пусть и затонувшие много лет тому. Он
подобрал утопленников, больше не имело значение, смутьяны они ли
те, кто держался клятвы. Он подарил им покой.
Он…
…вернулся.
Арсинор пылал разноцветьем огней, и
это было прекрасно. А небо, будто подхвативши краски, наполнялось
алым. Стало быть, рассвет недалече… и надобно спускаться. Сила,
услышав его желание, покорно спустилась, хлестанув напоследок небо
плетью ветра.
Загудел небосвод.
Полыхнул огнем ярким, грохотом
отозвался. Вздрогнул Арсинор, того и гляди провалится сквозь землю,
но ничего, устоял. А Лешек удержался на широкой конской спине. И
сила ушла сквозь землю, просочилась сквозь камень, который блеснул
золотыми искрами скрытых кладов. Полозова кровь потянулась к ним,
да Лешек устоял.
После соберет.
Коль нужда выйдет.
Сила же, оказавшись в зале,
загарцевала, закружила, да и встала, точно вкопанная. Только ишь,
ушами прядет да косится глазом огненным.
- Спасибо, - Лешек провел ладонью по
горячему боку. – Ты ж моя красавица… умница…
Он спешился и не без опаски убрал
руку, но сила крутанулась, рассыпаясь темным дымом, а дым обернулся
пеплом, и тот, соленый, осел на коже, на одеже, на губах.
Вот тебе и…
…князя уложили на Лизаветину постель.
Выглядел он, к слову, препоганейше. Нет, он и в прежние-то времена,
следует сказать, красотой особой не отличался, а теперь и
вовсе.
Кожа серая.
Глаза запали.
Только нос клювастый торчит, да
волосья в разные стороны. А глаза посверкивают грозно.
