Пленённая княжна

Моя душа вспыхивает пламенем

и осыпается пеплом на твою кожу.

Я собираю его губами

и сотни ножей вонзаются мне в спину,

от мысли что могу тебя потерять.

Глава 1 

Привалившись к раскидистому дубу, что рос рядом с баней, закрыл глаза. Рубаха лежала на плече, ткань штанов впитала влагу от мокрого тела и теперь липла, кожу приятно холодил ночной воздух, скользя по разгорячённому лицу, шее, груди, остужая пыл. Баня справная, так натопили, что в голове до сих пор шумит, в глазах темнеет, и дыхание тяжёлое, и ощущалось тугое биение в груди. После сегодняшнего поиска под непрерывным дождём тело только и хотелось размякнуть да сбросить лишний груз. И всё же оставаться снаружи уже скоро стало прохладно, хоть и приближались тёплые дни, но ещё слишком рано, чтобы раздетым гулять. Долго ли ещё будут в Акране? Не успели обсудить толком со всеми — устали сильно за сегодняшний непростой день, но, признать, и не хотелось покидать так быстро эти земли. Хорошо тут, хотя уже пора возвращаться в Роудук — и так задержался на добрую долю года. Пусть отец и ждёт, но моему возвращения явно кто-то будет не рад, прикрываясь лживой, такой очаровательной улыбкой.

Шорох, что раздался со стороны, оторвал от раздумий. Я открыл глаза и резко повернулся на звук. В сумраке падающей от крон елей тени застыла женская фигурка. Девушка замерла, смотря ровно на меня — хоть и не видно, но я это ощущал. Откуда взялась, все уже спят давно? Завидев меня, она не испугалась, не поспешила скорее спрятаться от мужских глаз, ведь одета в простую рубаху, на плечах платок, скрывающий тонкий стан до колен. Она будто ожидала чего-то, боясь показаться хоть и в тусклом, но всё же свете огней.

Я, покинув место, направился к ней, понимая, что ждёт она меня. С приближением лучше разглядел и теперь узнал одну из дочерей местного старосты. Ждану я выделил из остальных сразу, непонятно почему, может, за излишнюю смелость в серых глазах.

Оглядел её не без доли ехидства, считывая за раз, что ей всё же нужно от меня — недаром вертелась подле всё это время, на глаза бросаясь. Скользил взглядом по чуть рыжеватым распущенным волосам, узким плечам, небольшой груди и округлым в очертании платка бёдрам. Вернул взгляд на неё — в глубине серых глаз колыхались далёкие огоньки, будто отсветы месяца на глади воды, завораживали.

— Как баня, понравилась? — спросила, видно, не находя больше слов.

— Понравилась, — усмехнулся ещё шире.

— В избе сбитень, только сегодня сварили, на меду. Холодно же тут стоять, — выдохнула она, поднимая подбородок, сжимая губы плотно, развернулась и пошла прочь в сторону хоромин.

Расценив это как приглашение, я проследовал за ней, ступая по примятой маленькими стопами земле, наблюдая, как колышется белый подол. С каждым шагом каменеет едва расслабившееся в банном паре тело, и чётче облепляет ткань штанов то, что выдаёт моё тугое желание — горяча кровь. Я и так слишком долго пребывал в воздержании, почитай, все эти долгие месяцы пребывания в Збрутиче, и порой это бывало невыносимо, когда рядом находилась соблазнительная средняя дочка князя.

 При приближении ко двору откуда-то из-за частокола слышны были голоса кметей — они тоже ещё не спали, щебетание ночной птицы разбавляла их болтовню. Мы поднялись на крыльцо и вошли в тёплую сумрачную, освещённую одной лучиной горницу. Здесь и впрямь пахло пряным липовым мёдом и травами, окутывая плотно. Хорошо.

Ждана прошла к столу, на котором стояли крынки, подняла голову, взгляд её скользнул вниз к поясу, и девушка густо покраснела. Всё же, как бы не держала себя, а решимость её мигом послабела. Она уронила взгляд, взяла за пузатые бока глиняную крынку и торопливо налила в деревянную, выкрашенную обережными знаками плошку.