Пролог
Старая гадюка никак не хотела
кусать, все норовила выскользнуть из рук. Теплое тело её, мягкое,
жирное, извивалось. Хвост то обвивал запястья, то стекал с них,
норовя увлечь за собой всю змею. Она слегка шипела, высовывала
язык, но, перехваченная ловкими пальцами под головой, замерла. А
когда пальцы эти больно сдавили змеиное тело, все же сделала то,
чего от нее ждали.
- Умница, - сказал человек, разжимая
руку.
Змея шлепнулась на землю и поспешила
убраться. Черный хвост её спешно ввинтился во влажные листья, чтобы
в следующее мгновенье вовсе исчезнуть.
Женщина, лежавшая на земле, не
шелохнулась. Тихая какая.
Теплая.
Человек лег рядом, приобняв её. Она
дышала. Пока еще дышала. На бледной коже руки осталась пара
пятнышек крови, но это не страшно.
Ей ведь не больно.
Ничуть.
И значит, он все делает
правильно.
Человек достал из мешка вторую змею
и аккуратно уложил на рассыпавшиеся по мхам волосы. Гадюка была
слегка сонной, а потому послушно свернулась клубком. А после и
устроилась поближе. Её влекло тепло пока еще живого человеческого
тела. И позже гадюка даже переберется на грудь или на живот. Змеи
почему-то очень любят лежать на животе.
И если повезет, так их и отыщут.
Человек не знал, сколько все
длилось. Он просто лежал, слушая чириканье птиц где-то там, высоко.
Наслаждаясь теплом – позднее летнее солнце пробивалось сквозь
ветви, рассыпая кружево света по травам. Но вот дыхание становилось
слабее и слабее.
И он четко ощутил момент, когда все
свершилось. Нить жизни оборвалась.
На глаза привычно навернулись слезы,
но человек умел их прятать. И сейчас справился. Он полежал еще
немного, но лежать рядом с мертвецом было неприятно. И человек,
подавив вздох, поднялся. Еще раз окинул тело.
Гадюка никуда не уползла. Ленивые
они становятся.
Переложить?
Или нет. Все должно быть так, как
есть… разве что перышко еще. Перышко человек прихватил заранее. И
теперь, вытащив прядку кудрявых волос, принялся аккуратно выплетать
косичку.
- Лети, перышко, через полюшко…
Губы шевелились, и песня звучала в
голове. И становилось легче, как когда-то давным-давно…
- …смахни, перышко, мое горюшко…
Перо выскользнуло из пальцев и упало
в мох.
Вот ведь…
Незадача.
И стоило потянуться к нему, как с
тихим упреждающим шипением подняла голову старая гадюка. Нехорошо
получилось. Неправильно.
И пальцы дотянулись-таки до
пера.
Вытащили.
Вплели в волосы. Вот так будет
лучше. Определенно.
Глава 1 Уж
«Ужи – суть гады безобидные.
Природа не наделила их ни ядовитостью, подобно гадюкам, ни силой,
обрекши на тихое существование средь прелой листвы. В природе ужи
встречаются часто. Во множестве обретаются они близ рек и ручьев, в
сырых низинах или запрудах, где днем греются на солнце, а ближе к
вечернему времени ведут охоту на жаб да лягушек. Во времена далекие
люди почитали ужей полезными, и держали их в домах, дабы защищали
они от мышей и крыс…»
«Книга о змеях»
С утра зарядил дождь.
Ненавижу дождь, особенно в
Петербурге. Здесь и так все сизо-каменное, тяжелое, а уж в дождь и
вовсе все затапливает какой-то нудной тяжелой серостью. И
сырость-сырость. Пусть Бекшеев и велел печки топить, дров не жалея,
от сырости не спасает. Пробирается она, расползается, растворяется
в воздухе. И вот уже внутри жарко и сыро.
И тело покрывается испариной.
Воздух пахнет плесенью. Бумаги и те
набираются воды, разбухают. Чернила начинают ползти, грозя вовсе
исчезнуть. А на окнах привычно ложатся лужи.
Валентина их смахивает каждое утро.
И вечером тоже. Но они появляются снова и снова.
- Чего такая мрачная? – а вот
Бекшееву погода ни по чем. Довольный до того, что прямо бесит.
