© Lars Kepler, 2016
© Е. Тепляшина, перевод на русский язык, 2017
© А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2017
© ООО “Издательство АСТ”, 2017
Издательство CORPUS ®
* * *
Раннее утро; ровная поверхность залива поблескивает, как начищенная сталь. Роскошные виллы погружены в ночную дрему, но бассейны и садовые фонари светятся сквозь высокую ограду и сплетение ветвей.
Какой-то пьяный с бутылкой в руке идет по дорожке вдоль берега. Приостанавливается возле белого дома, чей вытянутый стеклянный фасад обращен к заливу. Аккуратно ставит бутылку посреди дороги, перешагивает канаву и через черный железный забор перелезает на участок.
На нетвердых ногах мужчина идет через лужайку, качнувшись, останавливается и пристально смотрит на большие окна, на отражения света с террасы, на смутные очертания мебели в комнатах.
Пьяный идет к дому, машет рукой полуметровому фарфоровому гному, огибает дощатый забор, спотыкается о настил, падает на колено, выпрямляется.
Вода в бассейне сияет, словно голубое стекло.
Пьяный, пошатываясь, встает у кромки бассейна, расстегивает штаны и мочится в воду, потом резко поворачивается к голубой садовой мебели. Струя заливает подушки, низкие кресла, круглый столик.
От мочи в холодном воздухе идет пар.
Пьяный застегивает штаны и смотрит на белого кролика – тот прыгает по лужайке и исчезает под кустом.
Улыбаясь, пьяный возвращается к дому, проходит мимо веранды, опирается о забор; оказавшись на газоне, останавливается и оборачивается.
Его затянутый алкогольным туманом мозг пытается осознать то, что он только что видел.
На него, не отрываясь, смотрел одетый в черное человек со странными контурами лица.
Стоял ли этот человек в темном доме? Находился ли снаружи, и в таком случае на пьяного смотрело его отражение?
Пятница, двадцать шестое августа
Темное небо, затяжной мелкий дождь. Свет над жилым районом замарал небо над крышами метров на тридцать. Было безветренно, и туманный купол из освещенных капель висел над Юрсхольмом.
Прямо возле светлой воды Ерманиавикена располагалась большая вилла.
Только что в дом вошла молодая женщина – осторожно, как животное, по лакированному паркету, по персидскому ковру.
Женщину звали София Стефанссон.
Беспокойство заставило ее подмечать каждую мелочь.
На подлокотнике дивана лежит черный пульт. Кто-то обмотал его скотчем, чтобы удержать крышку на месте. На столе – размытые круги от стаканов. К бахроме большого ковра пристал старый пластырь.
Пол позади Софии скрипнул, словно кто-то крался за ней через всю комнату.
На высоких каблуках и мускулистых икрах девушки виднелись брызги после мокрых ступенек. Ноги у нее все еще были тренированные, хотя она покончила с футболом два года назад.
В руке София незаметно сжимала баллончик со слезоточивым газом – из-за ожидавшего ее мужчины. Она еще раз повторила себе, что эта ситуация – ее выбор, что она все контролирует, что она сама захотела оказаться здесь.
Мужчина, который открыл ей дверь, теперь стоял возле кресла и откровенно рассматривал ее.
Лицо Софии с правильными чертами еще не потеряло подростковой округлости. На ней было голубое платье, открывавшее плечи. От выреза вниз спускались мелкие, обтянутые тканью пуговки. Золотое сердечко на цепочке покачивалось в ямке между ключиц из-за подскочившего пульса.
Она знала, что может извиниться и сказать, что неважно себя чувствует, что ей надо вернуться домой. Он, возможно, рассердится, но примет оправдание.
Мужчина возле кресла смотрел на нее скорбно-голодным взглядом, отчего Софию замутило от страха.
Она вдруг сообразила, что уже видела этого человека. Кажется, какой-то крупный управленец или папа бывшего одноклассника.
София остановилась, немного не дойдя до мужчины, улыбаясь и чувствуя, как колотится сердце. Она не станет приближаться – сначала надо понаблюдать за интонациями и движениями.
