Глава 1
…он прижал ее к могучей груди, и
она ощутила, как зерцало его мужественности уперлось в живот.
Колени ослабли. А сердце заныло, предвкушая грехопадение…
Элиза отложила планшетку и сдавленно
поинтересовалась:
- Зерцало мужественности?
Она хрюкнула, с трудом сдерживая
смех.
- Ну… - Лотта поерзала,
прижимая пачку листов к груди. Печатать книгу смысла не было, но
вот как-то с распечатанной ей было легче, что ли. – Как еще это
назвать?
- А как оно называется?
- Неприлично.
- Ага… и дальше… ее рука мощно
обхватила это самое зерцало… знаешь, дорогая, не все мужчины любят,
когда кто-то обхватывает их зерцало. Тем более мощно.
- Думаешь, лучше написать, что
трепетно?
Элиза плюхнулась на козетку и
вытянула ноги, которые были, безусловно, хороши, хотя ее привычка
выставлять эту красоту на всеобщее обозрение несколько смущало
Лотту, как, впрочем, и чересчур уж вольные манеры кузины.
Та вытащила из сумочки портсигар, а
из него мундштук и черную тонкую сигарету, которая гляделась весьма
естественным продолжением этого мундштука.
- Дорогая, - щелкнул
камень-зажигалка, породив тонкую нить огонька, - дай мне уложить
это в голове. Ты хочешь написать неприличную сцену, используя
исключительно приличные слова?
- Д-да, - Лотта вздохнула и отложила
рукопись, которая была почти готова.
Как, почти…
По мнению Лотты рукопись была готова
совершенно, но вот мистер Нигби, редактор, так не считал.
- И зачем тебе? – Элиза приподняла
бровь. – По-моему, до того времени ты прекрасно обходилась
поцелуями. Ну, не то, чтобы ты, но твои эти… прелестные
девственницы.
Она фыркнула, выражая свое отношение
к несчастным девственницам, которые упрямо хранили свое целомудрие,
несмотря на происки роковых красавцев, чем, несомненно, весьма
благотворно влияли на этих самых красавцев, заставляя их
пересмотреть всю свою жизнь и осознать, что истинное счастье
мужчины – именно в браке.
С девственницей.
Да.
А потом случалась свадьба, и
полумрак супружеской спальни оставлял все неприличные фантазии на
откуп благодарным читательницам.
Лотта снова вздохнула.
- Мой издатель считает, что продажи
падают потому, что читательницы хотят… погорячее. Чтобы в книге
было это.
- А то? – оживилась Элиза, которая
аккурат к указанной части жизни никаких предрассудков не
испытывала. Нет, замужем она побывала трижды и всякий раз
счастливо, после чего не особо чинясь жила то с одним, то с другим
мужчиной.
- И то тоже… но… я… я пыталась,
однако, как видишь… - этот вздох получился особенно
душераздирающим. И Элиза участливо покачала головой. – Не
получается. Опыта не хватает. Я купила книги… особые… ну…
Лотта ощутила, как краснеют уши.
- Однако это техническая сторона. И
я использовала, но все равно.
- Использовала? – глаза Элизы
сверкнули. – И что именно?
- «Огонь страсти». «Наставления юной
девы». И «Как разнообразить супружескую жизнь»… а еще «Тысяча и
один способ сыграть на нефритовой флейте или Как упрочить свое
положение в гареме и стать любимой женой».
Нет, были еще книги. Тема плотских
взаимоотношений оказалась вдруг весьма обширной и разнообразной,
правда, крайне неприличной.
- Мда… - только и смогла произнести
Элиза. – Будем считать, что ты у нас самая теоретически подкованная
девственница в этой части Созвездия. Давай-ка свои бумаги, в этом и
вправду что-то есть… ага, все давай… и вот то тоже.
Она листала несчастную рукопись,
время от времени останавливаясь, чтобы хмыкнуть, фыркнуть, а один
раз откровенно засмеялась. И это, проклятье, было обидно! До слез в
глазах обидно, хотя Лотта и искренне любила кузину, которая
единственная, пожалуй, изо всех родственников не считала Лотту
слегка ненормальной. А если и считала, то мнение свое держала при
себе.
