Чад сальных свечей изляпал черными
пятнами потолок лаборатории – «кусочка» кабинета, отгороженного
шкафами. Мистер Феллери-Скотт, больше привыкший откликаться на
«профессор», размашистым почерком черкал на полях своих же
исследований, отмечая провальные эксперименты. Сплошные неудачи
преследовали по пятам, словно кто-то свыше пытался извести его
труды под корень. Правда, сам профессор в этого «свыше» не
верил.
Закончив с тетрадями, мистер
Феллери-Скотт принялся перебирать содержимое ячеек коробки из-под
шляп: пряди волос, упакованный в лед лоскут кожи, пара зубов,
срезанные ногти… Но этого было слишком мало, чтобы воплотить мечту.
Кейт…
Раздраженно откинув коробку в
сторону, мистер Феллери-Скотт вскочил со стула и засеменил к стене
около зарешеченного окна, с придыханием отодвинул задвижку,
сталкиваясь с ней глаза в глаза. Рука сама нашарила в кармане
золотой медальон с ее портретом: воздушная, яркая, словно солнечный
луч или канарейка – такой он запомнил ее навсегда. Хотя там,
замурованная в герметичную стальную форму, снабженную системой
охлаждения, она была уже совсем другой: синюшный распухший кусок
плоти с раздутыми губами и выпученными глазами. Наверное, поэтому
профессор сделал оконце миниатюрным – только чтобы видеть взгляд с
застывшим отпечатком последнего мгновения…
- Я верну тебя, обещаю, - повторил он
слова, которые шептал над остывшим телом жены когда-то
давным-давно.
Годы шли, а он никак не мог найти
способ не просто оживить – это как раз получилось, а именно
вдохнуть жизнь. Пока же люди, которых профессор вернул «с того
света», не отличались ни воспоминаниями о прошлом, ни тем, что
называют душевностью. Они ходили, говорили заученные вновь фразы,
выполняли простые поручения, но не могли самостоятельно решать,
анализировать, петь, в конце концов!
- Профессор! – в кабинет без стука
вбежал подмастерье - огненно рыжий мальчишка, приставленный к нему
господином Норвардом. Бедняга пока не знал, что все предыдущие
помощники рано или поздно попадали на этот самый стол.
Резко захлопнув оконце, мистер
Феллери-Скотт обернулся, махом стирая с лица следы переживаний.
- Что? – грубо выкрикнул он. – Пожар?
Чума?
- Ваш сын! – мальчишка отдышался,
припав руками на колени, и продолжил. – Он пустил себе пулю в
лоб!
- Давно? – В голове словно что-то
щелкнуло, отстраняя от услышанного. Будто и не его сын умер, а
кто-то другой, кого профессор даже не знал. Другой, но крайне
полезный. Мозг распирало от идей, а сердце – жаждой воплотить их в
реальность: поскорее доставить Эндрю сюда, вспороть живот
скальпелем… Только на этот раз формулы будут иные, да и «бульон»
мистер Феллери-Скотт жалеть не станет.
– Собери человек пять – пусть
привезут его сюда, а я пока приготовлю инструменты…
Глава 1
Виктория нервно перебирала пальцы,
стараясь не смотреть на обитую железом дверь, которая вот-вот
должна была открыться, если верить слуге. А ему нельзя было не
верить: вранье – удел живых, те, кто при ходьбе скрипит
шестеренками и мажет ковер вонючей черной жижей, таковыми не
являлись. С ним нельзя было поговорить даже о погоде – он лишь
начинал быстро моргать и поскорее убирался прочь, худо-бедно убрав
хозяйке комнату. Виктория и сама бы убрала постель не хуже, но
делать ей ничего не разрешали. То, что механический слуга умел
лучше всего, так это докладывать братьям о ее проступках. И стоило
хотя бы переставить вазу со стола на подоконник, как на следующий
день ей уже не разрешалось открывать окно. А если к этому самому
окну подойти и, не дай Бог, ее увидит кто-то из настоящих, живых
слуг – это каралось заточением в кровати. Викторию буквально
приковывали к постели ремнями, позволяя лишь по часам немного
размять ноги и утолить голод.
