Глава 1
Не прошло и суток, как наспех
сколоченную стоянку огласил отчаянный вопль. Зана тут же вскочила
и, еще не разлепив веки, выбралась из палатки. Оставаться в
укрытии, когда в стан пробрались мертвые едва ли опаснее, чем
сидеть в открытом поле. Вот только людям нужен кров, нужна крыша
над головой и стены, пусть даже и то и другое всего лишь накрытое
сухой степной травой покрывало или сшитый из кожи полог. Когда не
видишь, какие тени крадутся к тебе во мраке, всегда чувствуешь себя
спокойнее. Вот только Зана уже не помнила тот день, когда могла без
страха закрыть глаза. Он крался по пятам, как голодный волк,
выжигал в людях последки чувств. Как деревянные чурбаны, они ходили
стайками, смотря в затылок друг друга и ни о чем не думали – только
бы пережить еще один день. Наверное, еще немного и живые перестали
бы отличаться от мертвых, но в душах оставалась надежда – добраться
до гномьих пещер, попросить у более сильного соседа убежища. И,
несомненно, дорого за него заплатить, но на это люди были готовы с
первым брошенным на обоз узлом. Возы с золотом оберегали как зеницу
ока, едва ли не сильнее, чем с запасами воды и перемолотого
зерна.
Пробегая мимо охваченных сумраком
палаток, Зана почти никого не встретила, только пара мужчин с
топорами наперевес, обходивших стоянку. Никто не спешил на крики,
не подхватывал в суматохе детей и котомки, не кричал в ответ – люди
привыкли к предутренним нападкам. Нет, они не спали, прижавшись
друг к другу, они напряженно всматривались во тьму и стучали
зубами, ожидая своей участи. И уже через несколько минут облегченно
выдыхали, понимая, что забредший мертвый был один и большого ущерба
не принес. Как и в этот раз.
Возле одной из впившихся в пыльную
землю толстыми прутьями палаток надрывалась криком молодая женщина.
Зареванная, растрепанная, с оцарапанными щеками и лбом, она билась
под насевшим мужиком – то ли мужем, то ли просто подоспевшим ночным
стражем. Не похоже, чтобы мертвый приходил за ней – тогда бы
держать никто не стал, дело привычное. Только тут Зана различила
жалобный писк. Так и оставшись незамеченной, она обошла палатку
кругом и приникла глазом к прорехе в видавшем виды покрывале.
Внутри под тусклым оком масляного светильника двое стражников
склонились над подвешенной к потолку широкой корзинке. Там,
обиженно плача, трепыхался младенец. Зана впервые видела
нерешительность на лицах тех, кто привык каждый день оттаскивать
односельчан за край стоянки и там закапывать.
- Может, и не было ничего, -
вполголоса, будто боясь собственного голоса, спросил один из них.
Зана узнала Дроха – угрюмого бородача с крепкими кулаками.
- Было. – Так же тихо ответил второй,
так и оставшийся для Заны незнакомцем. – Вишь, бочина в крови.
Дрох снова уставился на младенца,
поскреб пальцем подбородок. Потом ожесточенно сплюнул под ноги и
махнул в сторону входа.
- Дура баба! Не усмотрела, а теперь
верещит!
- Нам это не в помощь.
Незнакомый стражник потоптался,
огладил бритые щеки, выдохнул. Только потом Зана поняла – боялся
он. Вот это несчастное плачущее дитя. Выругавшись, незнакомец сунул
пальцы младенцу в рот.
- Ну-ка, подсвети!
Дрох придвинул лампу ближе к лицу
ребенка. У Заны почему-то замерло в груди так гулко стучавшее до
сих пор сердце, облило нутро холодной кровью.
- Вишь, пошед уже, - хмуро произнес
незнакомец. И действительно, его толстым пальцам не было тесно в
крошечном рту. Губы неестественно раздвигались, открывая взору
набухшие черные десны. – Немного еще и обратится.
- Вижу. - Дрох опустил фонарь. Его
товарищ вытащил пальцы и старательно обтер их о штаны. – Только
ведь дите еще.
- Хочешь, так жди, когда сорока
петухом запоет! – огрызнулся незнакомец. Ответить Дроху он не дал,
не глядя и без замаха, полоснул младенца висевшим до этого на поясе
топором. – Ха!
