Тишина
Иногда самое громкое, что слышит человек – это тишина внутри него.
Кабина машины. Ночь. Дождь стекает по лобовому стеклу, превращая огни Манхэттена в расплывчатые кляксы. Грохот басов из колонок «Radiohead – Evwrything in its Right Place», монотонный стук дворников, шипение шин по мокрому асфальту, далекие сирены. Лео сидит за рулем и с усталым взглядом, старается сосредоточиться. На пассажирском сиденье лежит его старая кожаная куртка.
«Еще один проклятый митинг. Никакого продвижения. Эти корпоративные вампиры высосали из проекта всю душу. София была права, надо было слушать ее с самого начала» – его рука тянется к куртке, пальцы нащупывают что-то твердое в наружном кармане. Флешка? Медальон?
Ослепительный свет фар в зеркале заднего вида. СЛИШКОМ близко! СЛИШКОМ быстро! Грузовик? Внедорожник ? Резкий поворот руля и слышится визг тормозов его машины. Грохочущий рев приближающегося монстра. Яркий свет, заполняющий все вокруг.
Удар такой невероятной силы и звук рвущегося металла – такой оглушительный и животный. Стекло превращается в град, тело бросает, как тряпичную куклу по всему салону. Острая боль пронзает тело.
Словно мир превращается в карусель света и теней. Голова ударяется о боковое окно. ВСПЫШКА белого света. Тишина. Глубокая и абсолютная тишина. Как погружение на дно океана. Свет меркнет и остается только темнота.
Эхо памяти
Больничная палата. Резкий свет люминесцентных ламп. Лео старается прийти в себя, но его одолевает боль. Боль – тупая, всеобъемлющая. Его голова стянута бинтами , а на руках виднеются глубокие царапины. Звука нет. Совсем. Ни гула аппаратуры, ни шагов за дверью, ни собственного дыхания. Только пульсация в висках и высокий, тонкий писк в ушах – фантом, подчеркивающий пустоту. Паника, холодная и липкая, сжимает горло. Он пытается пошевелиться. Медсестра мягко, но настойчиво прижимает его руку к койке, чтобы не дергал капельницу, ее звали Майя, 30 лет, умные глаза за оправой больших очков, собранные темные волосы закреплены какой-то яркой меховой резинкой.
ПЕРВАЯ ВСПЫШКА: Яркие шары на детском празднике. Смех. Чувство тепла и радости. Затем – резкий переход в темную комнату, рыдания женщины «мать Майи»?– подумал Лео. Ощущение беспомощности.
Лео дергается, глаза широко раскрыты от шока. Чужие эмоции, чужие картинки вломились в его сознание. Майя начала писать текст через планшет, который появился на большом экране у койки.
– Вы в безопасности. Больница Св. Винсента. У вас была серьезная авария, вы меня слышите? – Лео приоткрыл рот и начал храпеть, его голос звучит чужим и громким в его голове.
– Я не… слышу. Ничего не слышу. – Он видит, как его губы шевелятся на отражении в окне – странное и отчужденное зрелище. Майя быстро пишет с серьезным лицом в планшет.
– Контузия. Возможно, временно, я Майя, ваша медсестра. Ваше имя?
– Лео.. Лео Хейл. – Память о себе есть, облегчение, смешанное со страхом.
– Что вы помните, Лео? Авария? – Майя взглянула с надеждой на Лео, но он напрягся. Пустота. Не просто отсутствие звука аварии – отсутствие всего, что было за несколько часов, а может, и дней до нее. Как будто кто-то вырезал страницы их книги его жизни. Он видит в глазах Майи понимание и.. что-то еще?Озабоченность?
– Ничего. Ехал.. куда-то, потом свет… и тишина. – Лео еле выдавил из себя фразу и начал указывать на уши, потом на голову, изображая пустоту. Майя кивает и только лишь записывает его слова. В дверях появляется врач, выглядит сухим и деловитым. Через планшет он начинает объяснять ему травмы, которые он получил из за аварии. «Переломы ребер, сотрясение мозга, необратимое повреждение слухового нерва». Мир Лео окончательно теряет одно измерение. Он чувствует, как почва внутри него уходит из-под ног. Он – звукорежиссер. Его жизнь – это звук. Теперь – ничего. Только пульсирующая тишина и фантомный звук.
