Непривычное имеет свободу, пока разум спит.
Здесь царит холод. Холодно так, что февральский ветер кажется дыханием Зефира. Я уже бежала на запад, восток, юго-восток – тщетно. Даже отчаянный бросок вверх обернулся падением обратно в бездну. Время стоит. Я сделала вывод, что это точно не сон. Ото сна свойственно рано или поздно просыпаться.
Почему я здесь?
Куда исчез Феоро? Мы точно были тут вдвоём. Я снова чувствую приближение…
В темноте слышался шелест. Пространство словно пульсировало, едва улавливался нарастающий звук жужжания, и следующий за ним скрежет вращающихся шестерней. Что-то приближалось. Размер пришедшего определить нетрудно. Превышая человеческий рост вдвое, нечто двигалось на четырёх непомерно длинных конечностях. Ава вычислила это в прошлый раз, когда едва скрылась от создания в кромешной тьме за чем-то, напоминающим небольшой покатый кусок скалы. Было совершенно очевидно, что ей просто позволили скрыться. Чужое присутствие давило. Кожей ощущался тремор этого места. Нужно найти способ прорваться дальше, вот только…
Мне бы хоть немного света, кажется, будто у меня теперь нет глаз.
Ава побежала, она уже привыкла бежать. Стоять стало непозволительной роскошью. Нечто зашелестело быстрее, подталкивая девушку к поиску последнего варианта.
Что же было до?
Ава заканчивала работу в шесть. Поместив колбы в стерилизатор, сделала контрольную запись в журнал. Вот и готово! Медленно стянула резинку с чёрных волос. Как приятно запустить в них руку и расправить. Девушка не любила собирать волосы, стесняющую одежду и СИЗ. Она любила свободу. Она была её материальным воплощением. Вытянув ноги уже без туфель, Ава откинулась в кресле, закрыла глаза и блаженно улыбнулась.
Дверь с тихим щелчком пропустила внутрь близкого человека. Разумеется, он принёс обед, который давно уже считался ужином.
– Ты снова игнорируешь общепит, – голос парня звучал мягко, но в нём слышался знакомый укор.
Ава, не оборачиваясь, накинула туфли и потянулась за контейнером. Снова полба? Кажется, Феоро гипнотизировал поваров в столовой – другого объяснения такому рациону не было.
– Феоро, когда мы в последний раз были на настоящей природе? – спросила девушка, расставляя еду на столе. Парень, привычным движением поправив дужку очков, прислонился к шкафу. Стул в кабинете был один, и его занимала собеседница.
– Если парк с асфальтированными дорожками не в счёт… тогда, наверное, в прошлом месяце, у озера. Ты обожаешь кормить комаров, это твоя скрытая сверхспособность, – коллега улыбнулся, и Аве не нужно было оборачиваться, чтобы это знать.
– Тогда как насчёт Утёса Мора в эти выходные? Я следил за прогнозом. Обещают облачность, но без осадков. Идеально для твоего побега от цивилизации. – Взгляд парня коснулся темных волос без колпака, скользнул по спине, облачённой в форму. Почему Аве так идёт белый?
Губы парня тронула улыбка. Ему прекрасно известно, что его подруга ненавидит белый цвет. Она ненавидит все идеальное, все притворно чистое, лишённое жизни. И все же, ей чертовски идёт белый цвет.
Покончив с поздним обедом, Ава закрыла за ними кабинет. Нужно успеть на автобус. Разрыв между рейсами – час, а дома её ждёт Чезз, который наверняка уже сидит у двери: хозяйка принесёт ему подкуп за свое отсутствие. На пути к транспорту между коллегами завязался разговор:
– Я наткнулся сегодня утром на любопытную гипотезу в одном научно-популярном сообществе, – начал Феоро, и в его голосе зазвучали знакомые Аве нотки одержимости.
Та закатила глаза. Невероятная способность друга увлекаться самой вздорной чепухой по-прежнему не находила в ней отклика.
– Что на этот раз? Русалки в городской канализации?
