Утром 25 мая 2125 года на торжественной линейке в школе № 1 по улице Пирогова рушилась жизнь Никиты Митина.
Он стоял на сцене, в одном ряду с учителями – отличная мишень для сотен любопытных глаз. Тщательно выглаженная школьная форма мешком висела на его худых плечах, а голову пекло по-летнему жаркое солнце. Хотелось исчезнуть, раствориться у всех на глазах. Хотелось забыть о школе и оказаться на городской набережной – вдыхать свежий морской воздух и беззаботно разглядывать мелких рыбок в прозрачной воде.
Директриса тем временем восторженно поздравляла его со вторым местом на Всероссийской олимпиаде по астрономии. Её высокий голос звенел пронзительнее обычного – словно ребёнок пищал от радости. Она держала в руках букет отвратительно ярких гербер, и Никита мысленно умолял судьбу, чтобы они достались не ему.
– Никита, – тихо сказал учитель физики Александр Дмитриевич, – речь, Никит.
Директриса уступила место на трибуне, и Никита, будто очнувшись, сделал шаг вперёд.
Речь, которую он выучил наизусть ещё месяц назад, теперь казалась бессмысленной. И всё же ему было что сказать.
– Привет… Привет всем, – он оглядел двор. Слева – выпускники, справа – первоклашки. Между ними – целое детство, отмеренное секторами школьного двора. – Кажется, я должен рассказать вам, как много трудился ради второго места на такой крутой олимпиаде. Но я… А я вот расскажу о том, что до сих пор не умею ездить на велосипеде.
За спиной охнула директриса. В рядах старшеклассников послышались смешки, и даже праздничные голограммы по бокам от сцены как будто пошли рябью. Никита продолжил:
– Почему? А у меня на велосипед времени не было. Я ведь учился. Учился на уроках, учился дома, учился на каникулах, на выходных, на праздниках. Даже собственные дни рождения проводил за учебниками. Почему же я променял нормальное детство на бесконечную учёбу? Всё дело в мечте. Я мечтал стать космонавтом. Настоящим. Правда, оказалось, что их не бывает. Помню, как разревелся в первом классе, когда узнал, что в космос теперь летают только богатые туристы. Даже в колониях на Марсе не осталось людей! Ни одного живого человека, одни роботы. Какие же это колонии?.. Но тогда мне сказали: «Билет дают за первое место на олимпиаде», – он замолчал, собираясь с мыслями.
– Никита хочет сказать… – попыталась продолжить за него директриса.
– Я хочу сказать, – резко перебил её Никита, опасаясь услышать очередную восторженную глупость, сказанную от его имени, – что у вас всего одно детство. И если вы вдруг собираетесь потратить его на бесконечную учёбу ради какой-то мечты… Ну, через несколько лет вы можете оказаться вот здесь, на этой сцене. И слушать поздравления, которые вам не нужны. Потому что вашей мечтой было первое место, а не второе. Вот только детство вам уже никто не вернёт. Так что посмотрите на меня внимательно и подумайте, нужно ли оно вам.
– Никита, – директриса продолжала натянуто улыбаться. – Ну, не будь так категоричен. Второе место – это ведь тоже прекрасно! Перед тобой теперь открыты двери любого университета страны! А за первое место ты сможешь побороться и в следующем году.
Кашлянув, в беседу вмешался Александр Дмитриевич.
– Со следующего года все призёры получают экскурсию на Байконур. Без полёта, – уточнил он и добавил, понизив голос: – Чтобы никому не было обидно.
Никита горько усмехнулся, бросил наспех: «Спасибо за внимание» – и ушёл.
Школьный двор загудел. Первоклашки, теряясь за огромными букетами, оглядывались на родителей, а ученики постарше аплодировали и свистели. «Продам велосипед!», – донеслось из толпы, но Никита даже головы не повернул.
Шагая в тени школьных стен, он добрался до входа в здание и толкнул тяжёлую дверь. Жестокое майское солнце осталось за порогом, и Никита с облегчением вдохнул прохладный воздух пустого коридора. Ему и раньше приходилось выступать на публике – произносить написанные учителями речи. Но впервые за всю свою жизнь он вышел на сцену и высказал то, что было у него на сердце. Сколько там было людей? Учеников, родителей, учителей? Наверное, не меньше тысячи. Никита сделал ещё один глубокий вдох. Совсем скоро этот день должен был закончиться. Осталось только забрать вещи из класса и всё-таки пойти на набережную, чтобы целый вечер смотреть на море, не думая больше ни об учёбе, ни о полётах в космос, ни о своём будущем.
