Часть 1: Сопротивление
Глава 1: Необходимость
Виктор Рамирес не отрывал взгляда от голографического экрана, где танцевали кривые метаболической активности экспериментальных образцов мозговой ткани. Он следил за нейронными всплесками с той же холодной методичностью, с какой кардиохирург наблюдает за сокращениями сердца под скальпелем. Участок префронтальной коры, выращенный из стволовых клеток, реагировал на стимуляцию ровно так, как он и ожидал. Предсказуемо. Успокаивающе предсказуемо.
В отличие от сегодняшнего дня.
– Доктор Рамирес, заседание начнётся через пять минут, – напомнил лабораторный ИИ.
Виктор коротко кивнул, не отрывая взгляда от данных. Проблема образца H-42 никуда не исчезла. При избирательной деградации нейронных связей в вентромедиальной префронтальной коре снижалась тревожность, это было хорошо известно. Но параллельно с этим нарушались механизмы принятия решений. Компромисс, на который готовы были пойти создатели «Нисходящего кода». Компромисс, который он никак не мог принять.
– Сохрани протокол, – сказал Виктор, стягивая лабораторный халат. – Продолжай наблюдение по стандартной процедуре.
– Принято, доктор Рамирес. Уведомлять вас о любых отклонениях?
– Только если показатели выйдут за пределы трёх сигм.
Виктор надел форменный пиджак с эмблемой Последнего Университета на нагрудном кармане. Прислушался к еле уловимому шелесту интеллектуальной ткани, адаптирующейся к микроклимату его тела. Семь лет назад такая ткань считалась прорывом. Теперь это был просто удобный костюм. Семь лет назад еще были другие университеты.
Амфитеатр Совета встретил его приглушённым гулом голосов. Виктор скользнул взглядом по присутствующим: тридцать семь человек – весь научный совет Последнего Университета в полном составе. Необычно. Обычно треть участвовала удаленно. Сегодня все явились лично, даже вечно занятые руководители военных исследований.
Он занял своё место в третьем ряду и активировал планшет. На экране высветилась повестка дня с единственным пунктом: «Протокол ND-7. Финальное утверждение».
Виктор сжал челюсти. Именно этого он боялся. Они собираются сегодня проголосовать. Не обсудить, не пересмотреть – проголосовать. Решение уже принято. Это просто формальность.
Председатель Мария Костас постучала пальцем по кафедре, привлекая внимание. Тонкое, изящное лицо с проступающими скулами делало её похожей на античную статую. Как и многие в этом зале, она была истощена. Не от недостатка пищи – ресурсы Последнего Университета это позволяли – а от непрерывной работы и бесконечного стресса.
– Коллеги, – её голос, усиленный акустической системой, разносился по залу без искажений. – Я благодарю всех за личное присутствие. Повестка у нас сегодня содержит один вопрос, но от него зависит будущее нашего вида.
Виктор поморщился от этой высокопарности, но промолчал. Мария продолжила:
– Мы собрались, чтобы принять решение о полномасштабном развёртывании «Нисходящего кода», протокола направленного нейроэволюционного упрощения homo sapiens. Прошу доктора Акселя Харта представить финальную версию.
В центр амфитеатра вышел высокий седой мужчина. Основатель проекта, создатель концепции «Нисходящего кода», самый блестящий нейробиолог своего поколения. Харт двигался с той особой осторожностью, которая выдавала начавшиеся проблемы с координацией. Побочные эффекты его собственных экспериментов? Виктор внимательно наблюдал за ним, пытаясь заметить другие признаки.
– Суть протокола всем известна, – начал Харт без предисловий. – Через направленную вирусную модификацию и последовательную перестройку нейронных связей мы можем контролируемо упростить человеческий организм, сделав его более эффективным в условиях экологического коллапса.
