- Я не ведьма! Нет у меня никакого дара!
- Люди считают иначе, - сверкают злые глаза Розена. Глаза моего
любимого мужа. Он обвинил меня в темном колдовстве, якобы кто-то
что-то увидел.
- Не стоит всем верить. И не кричит так громко, сына
разбудишь.
Муж сжал свои кулаки, они у него огромные словно кувалды. Какие
еще могут быть руки у настоящего рыцаря? У того, кто день и ночь
проводит в седле и дома бывает так нечасто. Вот и теперь он
вернулся из похода, намахался мечом. Я так скучала и так ждала этой
встречи.
- Что, если он тоже колдун?
- Розен, ты сходишь сума.
- За меня сватают герцогиню Улисскую. С ней в приданое отдадут
огромные земли и рудники.
- Разве они не знают, что ты женат? О каком сватовстве может
идти речь? - Люция искренне удивилась. Девушка смотрела прямо в
глаза своему любимому мужу. Обнять бы его сейчас, прижаться всем
телом, уткнуться носом в щеку.
- Я сказал точно так же. Но теперь наш брак не имеет никакой
власти над моей судьбой! Ты околдовала меня, ведьма! В темницу ее!
Бросить одну, запереть на все замки.
В спальню хлынули стражи, оборвался сон малыша, он зашелся
неистовым ревом, будто понял, что его мать разлучат с ним навсегда.
И только колыбель маленького герцога продолжила качаться как
заведённая. Юная герцогиня смотрела на колыбель с нескрываемым
ужасом. Каждое колебание сулило ей неминуемую смерть.
- Розен, я не колдунья. Скажи стражам, чтобы ушли. Они разбудили
твоего сына, - молодая женщина направилась к малышу.
- Схватить ее, - грубые руки стражей заломили за спину руки
Люции. Никогда прежде она не испытывала такого обращения.
- Ты мне не жена больше! Слышишь, не жена! - выкрикнул Розен.
Его глаза светились истинной яростью. Слезы подступили на миг к
глазам девушки. Самый близкий человек, тот, ради которого она
бросила все, ее предал. Ни объясниться, ни прижаться к нему. И
обнять его не дано ей больше никогда. Ребенок зашелся в крике,
покраснели его пухлые щечки и губы больше не сложены бантиком.
- Пожалей сына, ему нужно мое молоко.
- Не нужно, - Розен отвел глаза в сторону, - Сдерните с нее
платье, там может быть спрятано веретено и мало ли что еще. Дайте
простую одежду, она больше не герцогиня. И состригите кудри, чтоб
больше они никого не могли одурманить.
Люцию поволокли к выходу. Последнее, что она видел – как супруг
склонился над колыбелью их малыша, их любимого сына. Еще только
недавно они вместе лежали в постели, крохотные ручки ребенка
обнимали за шею отца! И сам Розен не отводил от нее влюбленного
взгляда. Что будет теперь? Что будет с маленьким З*? С их родным
сыном? Что станет с нею самой?
- Розен, я тебя ненавижу! Слышишь? Прикажи, чтоб меня отпустили!
Дай успокоить ребенка. Если тебе нужна другая жена, мы с малышом
уйдем сами, и ты никогда нас не увидишь.
- Мне не нужна междоусобная война. Наследник будет только
один.
Страж крепче взял девушку за руку. Ему было до боли было жаль
безутешную мать. Впрочем, на мать герцогиня походила мало. Тонкий
стан, да и лицом совсем юная девушка, а черные кудри достают почти
до земли. Разве бывают такие жены у кого бы то ни было?
Ож
Эхом разносился плач младенца по комнатам. Люция бессильно
оборачивалась, сильные руки мужчин бесцеремонно вели ее вон, прочь
из замка – в темницу рядом с часовней. Острые камушки безжалостно
впивались в босые ноги. Как это может быть реальностью, правдой?
Может, Розен так пошутил? Почему любимый муж так жесток с ней?
У стен замка уже собралась толпа, многие выкрикивали ее имя,
обвиняли в поджогах, смерти скота, во всех бедах этого мира.
Скольким из этих людей она помогла! Ни разу не навредила! Как много
детей вылечила от колик, болезней, некоторых и вовсе выдернула с
того света. Даже сам священник к ней приходил спросить то про одну,
то про другую травку. Вместе они составили целую книгу о пользе
растений, перерисовывали туда листочки и соцветия, чтобы любой мог
понять.
