Пролог,
в котором происходит судьбоносное пари, что сулит
огромные неприятности
Королевская Академия
стихийной магии
Тарис
Тарг
Я не знаю, что злило меня
больше.
То, что к маленькой мерзавке
подкатывал уже третий мой друг или то, что она раз за разом всем
отказывала.
Сейчас возле кресла, куда Хелли
забралась, трогательно поджав под себя ноги, стоял Натан и пытался
обаятельно улыбаться, намекая, что он лучший самец на этой
вечеринке. И неплохо бы бедной, но своенравной крошке наконец-то
выбрать себе покровителя. И выбрать правильно.
Но Хелли Вэртззла плевала на
неписаные законы Академии Стихий.
Хелли искренне считала, что сможет
остаться тут независимой и достигнуть своих целей.
Хелли была так непозволительно
наивна...
И возмутительно желанна. При одном
взгляде на нее у меня воспламенялась кровь, но происхождение и
воспитание вступали в схватку с физиологией. И самое мерзкое в том,
что я проигрывал своему телу.
Стоило взглянуть на светлые
волосы... Словно солнечные! На вечеринку она наконец распустила
свои идиотские косички. А еще на тонкие пальцы — вот откуда такие у
деревенщины?! И на нежные розовые губки... которые не стеснялись
говорить в лицо аристократам честное мнение. Очень хотелось
пристроить и губки и пальчики к совсем другому делу. И мордашка
такая... тонко выписанная! Не то чтобы с ног сбивала красотой,
но... Но!
Пока я в очередной раз пропадал в
своих фантазиях, вернулся Натан. Рухнул на диван между мной и Улом
и развел руками.
— Вынужден признать свой
проигрыш!
— Какими словами послали тебя? —
полюбопытствовал Ул.
— Что даже теоретическая магия
вызывает в малышке Хелли больше влечения, чем я.
— Наглая девка, — покачал головой
третий мой друг — Харс, а потом повернулся ко мне и спросил: —
Тарис, а ты что скажешь?
Очень хотелось признаться, что я-то
как раз очень рад тому, что все мои друзья пролетели как фаербол
мимо нашего магистра защиты.
Но тогда у них появилось бы слишком
много дополнительных вопросов, а потому:
— Действительно наглая.
— И? Ты совсем ничего не хочешь по
этому поводу предпринять? Позволишь сироте из какой-то богами
забытой деревни задирать нос? Сам же понимаешь: стоит показать
плебсу, что за проступки не будет наказаний, как они тотчас
осмелеют. Решат, что равны нам.
Я лениво потянулся, покачал в бокале
вино и, бросив на приятеля косой взгляд, сказал:
— Харс, ты так горячишься, что
весьма интересно, какими словами отшили тебя.
Парень тотчас пошел красноватыми
пятнами, а в мутно-серых глазах полыхнула лютая злоба.
— Сам бы сходил! Держу пари, что эта
не знающая берегов деревенщина и с тобой танцевать не пойдет!
— Харс, я не ведусь на слабо. И эта
малышка мне не настолько интересна, чтобы идти к ней лично. Ведь
стоит щелкнуть пальцами, как тут будет любая. Сама прибежит.
В подтверждение слов я скользнул по
стоящим в отдалении девчонкам ленивым взглядом и, поймав жадный
взор Марианы Лимб, лишь поманил ее пальцем. Едва заметным, беглым
жестом. Но она тотчас отставила свой бокал, поправила платье и,
даже не прощаясь с кружком своих подружек, двинулась к нам.
— Любая, — согласно кивнул Ул. —
Даже королева факультета несется к тебе, теряя каблуки. Но не Хелли
Вэртззла, не так ли, Тарис?
Мариана чуть застряла по пути, так
как стайка первокурсниц, среди которых была и обсуждаемая нами
особа, не расступилась перед вполне себе титулованной королевой
прошлогоднего бала, уверенной в том, что ее изберут повторно.
— Мне нет дела до Хелли Вэртззла, —
спокойно ответил я.
— Зато нам есть, — продолжил жать
Ул. — В чем-то Харс прав. Плебс стоит ставить на место. И кому, как
не тебе, герцогу Таргскому, это делать? Или ты действительно
боишься отказа? Хотя, знаешь, я, наверное, даже поставлю на то, что
с нашей сильно вгрызшейся в учебу сироткой у тебя ничего не
получится. М-м-м… допустим сто золотых. Даже двести!
