Преподобный Исаак Ниневийский – одна из самых загадочных и одновременно притягательных фигур христианского Востока. Епископ древнего города Ниневи, он всего через пять месяцев оставил кафедру, чтобы вернуться к тому, что составляло суть его жизни, – к уединенному подвигу и безмолвному богообщению в горах. Живший в VII веке, в бурную эпоху крушения Сасанидской империи и арабских завоеваний, в лоне Сиро-восточной (несторианской) Церкви, святой Исаак оставил после себя наследие, которое вышло далеко за пределы его времени и конфессиональной принадлежности. Его труды – это не систематические трактаты, а скорее сборники афоризмов, молитв и сокровенных размышлений, рожденных из глубины личного мистического опыта.
«Первое слово о знании» – один из ярчайших образцов его духовной мудрости. Это не просто текст, а своего рода духовная лестница, ведущая читателя от самых основ аскетической жизни (πρᾶξις) – борьбы со страстями, деятельной любви, покаянного плача – к вершинам умопостигаемого созерцания (θεωρία). Исаак с поразительной психологической точностью описывает трансформацию души: переход от делания из страха к деланию из любви, от многословия к безмолвию, от рассеянности чувств к состоянию «божественного мрака» и «упоения Богом», которое есть предвкушение Царства Небесного.
Настоящее издание предлагает читателю новый перевод «Первого слова о знании», выполненный с опорой на авторитетные сирологические исследования и издания: Bettiolo P. Isacco di Ninive. Discorsi spirituali: Capitoli sulla conoscenza, Preghiere, Contemplazione sull’argomento della gehenna, Altri opuscoli. Magnano, 1990; Туркин С. С. Первое слово о знании преподобного Исаака Сирина: введение и перевод // Церковь и время. 2014. No 3 (68). С. 109–146.
Мы приглашаем читателя не просто к интеллектуальному знакомству с текстом, но к медленному, молитвенному чтению – к тому деланию, о котором говорит сам сирийский подвижник, где слово становится путем к безмолвию, а знание – к любви.
1. Божественный акт творения мира
1. Бог воистину есть Отец для разумных существ, которых Он породил по Своему благоволению, чтобы они могли стать наследниками Его славы в будущем, и чтобы Он явил им Своё богатство к их вечной и нераздельной радости.
Исаак Ниневийский начинает свое "Первое слово о знании" с утверждения, которое сразу же устанавливает особое отношение между Богом и разумными существами. "Бог воистину есть Отец для разумных существ", – это не просто метафора, но указание на благоволение (ṣebhyānā), основанное на общности разумной природы. Подчеркивается именно отцовство Бога – способность даровать бытие и одновременно сберечь личностную уникальность порожденного.
Действительно, называя Бога Отцом именно для разумных существ, Исаак подчеркивает, что это отцовство имеет особую природу – оно основано на общности разумной природы. Слава Божия, о которой говорит преподобный, есть не что иное, как сияние божественного Разума, его полнота и совершенство. Разумные существа призваны стать "наследниками Его славы в будущем", что означает их призвание к участию в полноте божественного ведения.
Ключевое значение здесь имеет указание на то, что Он породил их «по Своему благоволению». В этой краткой формуле заключен водораздел между христианским учением о творении и неоплатонической доктриной эманации. Для неоплатоников, таких как Плотин, Единое-Благо изливается с необходимостью, подобно тому как солнце не может не светить или как переполненный источник не может не изливать воду. Это безличный процесс, обусловленный самой природой Первоначала.
Однако преподобный Исаак, следуя библейскому откровению и святоотеческой традиции, подчеркивает принципиально иной характер Божественного действия. Бог-Троица абсолютно свободен. Его Благость не является слепой силой природы, вынужденной изливаться вовне. Творение – это не эманация, а свободный, личностный и любовный акт Божественной воли. Слово «благоволение» указывает на то, что Бог творит не по какой-либо внешней или внутренней необходимости, а потому что Он так
