Аурэлия.
В домашней часовне темно и тихо.
Вокруг полутьма, единственный свет исходит от множества свечей
вдоль стен ритуального зала и вокруг гроба.
Я стою возле него, смиренно сцепив
ладони перед собой, и пытаюсь навсегда запечатлеть в памяти любимые
черты старого дракона, заменившего мне отца.
Глаза сухие. Слёз не осталось, я все
их давно выплакала.
На мне дорожное платье из тёплой
лиловой шерсти. Волосы распущены, чтобы удобно было откинуться
головой на спинку экипажа. Который ждёт внизу. И чемодан уже там. Я
зашла попрощаться в последний раз перед тем, как тело покойного
лорда по давней традиции будет предано драконьему пламени.
Оборачиваюсь на шум за спиной и вижу
высокую мужскую фигуру, застывшую в дверном проёме. Чёрный военный
мундир, генеральские погоны, длинные тёмные волосы, отброшенные
назад.
Узнаю его. Бросаюсь навстречу,
порывисто обнимаю, прижимаюсь щекой к его твёрдой груди:
— Ты вернулся!
Мужчина замирает. Чувствую, как всё
его тело напрягается. Его руки ложатся мне на талию, скользят по
ней, но уже в следующий миг он резким движением отталкивает
меня:
— Разумеется, я вернулся, —
янтарно-жёлтые глаза с вертикальным зрачком опасно прищуриваются. —
Расстроена? Отца теперь нет, и ты больше не сможешь вертеть им, как
вздумается.
Его жестокие слова хуже пощёчины.
Ничего не изменилось. Годы прошли с тех пор, как мы виделись перед
его отъездом в военную академию, а он всё так же ненавидит
меня.
Старый лорд очень грустил, когда
видел наши ссоры. А ведь он всё ещё здесь. В каком-то смысле…
— Я… я уезжаю, уже собрала вещи, —
опускаю глаза и делаю шаг назад. Не хочу спорить. Уступаю.
— Уезжаешь? — усмехается дракон,
больно хватая меня за запястье. — Я так не думаю, Аурэлия. Отец
достаточно с тобой поразвлёкся. Теперь моя очередь.
— Что? — смотрю поражённо на его
ладонь, железным капканом сомкнувшуюся на моём запястье. — Что ты
несёшь, Райгон? Тебе на войне все мозги отбило?
Да, для всей империи Райгон —
великий чёрный дракон, генерал армии Императора, непобедимый,
безжалостный и беспощадный. Вести о его военных победах и славных
подвигах разнеслись далеко за пределы империи.
Вот только для меня он так и остался
зарвавшимся мальчишкой, с которым мы вместе росли в вечных ссорах.
И, похоже, он не намерен менять традиции даже сейчас. Что ж.
Сжимаю губы и пытаюсь выдернуть
руку, вот только силы неравны. У этой драконьей глыбы стальная
хватка.
— Руку мою отпустил! — шиплю, сжигая
его ненавистью, совсем как в далёком детстве, когда мы и поколотить
друг друга могли. — Забыл, с кем разговариваешь? В армии своей
командуй, а мной — не смей!
Вскрикиваю от неожиданности, когда
меня грубо дёргают вперёд.
Впечатываюсь в его твёрдую грудь в
чёрном генеральском мундире и вижу, как медленно, но неотвратимо,
лицо Райгона приближается к моему.
Его можно было бы назвать красивым,
если бы не вечная маска ненависти и злобы, когда оно обращено ко
мне.
Вот и сейчас чёрные брови сходятся
на переносице, ноздри хищно раздуваются, чувственные губы смыкаются
в плотную линию, янтарные глаза с вертикальным зрачком опасно
темнеют и щурятся:
— Это ты забыла, с кем
разговариваешь, — цедит он. — Откуда этот наглый взгляд? Отец
совсем тебя распустил. Забыла, где твоё место, жалкая человечка?
Так я напомню!
— Я не боюсь тебя, Райгон! —
вздёргиваю подбородок и выдерживаю его взгляд.
— Спрячь свои наглые глаза, пока не
поздно, Аурэлия, — приказывает он глухим голосом, от которого у
меня мурашки по коже. — Склони голову.
— Ты не смеешь мне приказывать, —
задираю подбородок ещё выше, пялюсь на него изо всех сил, намеренно
вывожу его из себя.
Вот что с нами не так? Всегда.
Всегда! Всё заканчивается одинаково!
