Дэниэла.
Плеск холодной воды в лицо
заставляет вздрогнуть и распахнуть глаза. Лежу на чём-то твёрдом,
на полу, кажется. Закашливаюсь, дышу ртом, часто-часто моргаю,
отчаянно тру глаза.
– Как видите, лорд Клэр, всё с ней в
порядке! – раздаётся над головой низкий голос с хрипотцой. – Да и
как иначе? Яд ведь предназначался другой, да, Дэниэла?
Голос принадлежит мужчине, который
склонился надо мной и рассматривает меня с нескрываемым презрением.
Я же в ответ рассматриваю его, забыв про его странные слова.
Отмечаю тёмные слегка вьющиеся
волосы до плеч. Надменный излом сдвинутых бровей, из-за чего между
ними образовались две вертикальные морщинки. Острые скулы, покрытые
короткой тёмной щетиной. Чувственные губы, скривившиеся в недоброй
ухмылке.
Широкие плечи и развитая мускулистая
грудь натянули ткань чёрной рубашки с витиеватым серебристым узором
по центру.
Он словно сошёл с экрана эпичного
фэнтези про драконов – мелькает мысль, и тут же испаряется, потому
что я натыкаюсь на его глаза. Тёмные, как глубокая ночь и такие же
холодные. Похоже, я ему не нравлюсь? С чего бы? Я его даже не знаю!
Как и всех этих людей…
Поворачиваю голову и вижу мужчин в
причудливых старомодных камзолах и женщин в красивых длинных
платьях, голубых, изумрудных, персиковых, нежно-сиреневых.
Почему-то они смотрят на меня с осуждением и ужасом и тихонько
между собой перешёптываются.
Несколько женщин столпились вокруг
брюнетки в алом платье с длинными волосами. Она сидит на бирюзовом
креслице в углу, прячет лицо в ладони и беспрерывно рыдает.
Рядом с ней на полу валяется бокал,
из которого по деревянному паркету растекается багровая жидкость,
очень уж похожая на кровь, но это не кровь, разумеется. Скорей
всего, вино. Яд? Кажется, этот мужчина что-то говорил про яд…
Успеваю окинуть взглядом помпезный
богато обставленный зал с колоннами и искусной лепниной, высокий
сводчатый потолок с круглой хрустальной люстрой. Подобное
великолепие я видала разве что в опере?
– Так и будешь лежать? – вновь
произносит мужчина, буравя меня взглядом. – Или изволишь подняться
и принести извинения леди Заине, которая чуть не погибла? Из-за
тебя.
Так, если это какой-то спектакль или
сон, то прескверный, я в таком участвовать не хочу. Тихонько щипаю
себя за руку. Ай! Всё-таки не сон? Тогда что? Я умерла и попала в
ад?
– Даниэла, ты оглохла? – цедит
мужчина голосом, от которого сквозит едва сдерживаемой яростью.
Все присутствующие умолкают и
выжидающе смотрят на меня. В повисшей вокруг тишине рыдания бедной
женщины на кресле звучат ещё жалостливее и горше.
Эмм, надо что-то делать, для начала
сесть. Поворачиваюсь на бок и отталкиваюсь ладонями от пола. От
резкой смены положения в глазах начинают плясать чёрные мушки, а во
рту появляется привкус железа. С усилием жмурюсь, чтобы прийти в
себя:
– Секунду! Мне что-то нехорошо.
Сквозь мельтешение перед глазами
успеваю оценить своё шелестящее платье с красивым бронзовым лифом и
серебристыми рукавами. Насладиться увиденным не успеваю.
– Издеваешься? – зло хмыкает
мужчина, после чего грубо хватает меня за плечо и резко дёргает
наверх, вынуждая встать на ноги, сразу после подталкивает меня в
сторону брюнетки на кресле. – Это ей сейчас нехорошо! Ты сыпанула
яд в бокал леди Заины. Станешь отрицать?
Брюнетка начинает рыдать ещё громче.
Её плечи трясутся ещё сильнее. У меня сердце сжимается от
сочувствия и вины. Стоп. Почему они все винят меня?
Поворачиваюсь к своему спутнику. Он
выше меня ростом, и я вынуждена запрокинуть голову. Смотрю в
холодную тьму карих глаз, не моргая:
– Я этого не делала! – произношу
уверенно и твёрдо. И это чистая правда. Не знаю, что у них тут
стряслось, но я едва открыла глаза и уж точно ни при чём!
