Морозный воздух, побелевшая от инея трава, каменистая тропа, ведущая вниз, и ветка, хрустнувшая под ногой впервые за долгие часы пути. Вздрагиваю и ежусь. На мне льняная рубаха до щиколоток – не новая, но добротная, с вышивкой на горловине, холщовые штаны и неудобная обувь. Я словно сбежала с ролевой игры. Только вот я никогда не увлекалась ничем подобным. Где джинсы? Удобная и теплая толстовка? Кроссовки, в конце концов?
В голове вата. Иногда образы, правда, чаще – звенящая пустота, но двигаюсь я уверенно. Огибаю камни, перепрыгиваю через узкие ручейки и, повинуясь внутреннему компасу, направляюсь на юго-восток. К людям. Я точно знаю, они там есть. Трасса, небольшие поселки и чуть дальше, километрах в восьмидесяти, Бажовск. Я там живу. Странная мысль, чуждая, но в то же время не вызывающая отторжения.
Почти не чувствую холода, хотя иногда приходится дуть на замерзшие пальцы. Но это воспринимается как небольшое неудобство. Не думаю, не пытаюсь вспомнить. Единственная моя цель – дорога. Остановлюсь – умру. Не знаю, кто вложил в мою голову эту мысль. Возможно, прошлая я – более мудрая. Та, что знала эту гористую местность как свои пять пальцев. Я забыла ее, но зато с каждым шагом все больше вспоминаю себя другую – беспечную, слишком далекую от природы, городскую девчонку восемнадцати лет. У меня был дом, парень, увлечения…
Но потом что-то произошло. Я не знаю что. Что-то заставившее меня научиться передвигаться быстро и бесшумно, что-то позволившее выжить там, где очень легко погибнуть, – в горах.
Голоса слышу раньше, чем люди замечают меня, и начинаю двигаться медленнее, осторожнее ступать, не задевая густые кусты. Я словно притаившаяся в лесу охотница.
Выхожу на поросший мхом и низким кустарником холм.
– Лис… это Беркут. Лис… ты слышишь меня? – сутулый мужчина в оранжевой куртке стоит спиной. На спине рюкзак с торчащей из внешнего кармана бутылочкой воды. – Квадрат три-а… тут пусто. Повторяю. Квадрат три-а, тут пусто. Я не знаю, где искать потеряшку. Не здесь. Сигма вышла на след? Понял…
– Беркут… – первой меня видит девушка и подбирается. Высокая, полноватая, с забранными волосами, что совершенно не идет ее полному и какому-то плоскому лицу. – Дэн…
– Что? – мужчина несколько раздраженно поворачивается и видит меня.
Я не шевелюсь. Не хочу напугать. Это первые люди, которых я вижу за долгое время… наверное, пустота мешает понять.
– Ты, мать его, кто? – удивляется он и тянется к карману. Что там? Пистолет? Вряд ли. Скорее, шокер. Я понимаю, что передо мной – волонтеры-поисковики. Я примерно знаю, что они с собой носят. А вот что я делала вчера? Этой информации у меня в голове нет.
– Девушка? Ты слышишь меня? Говорить можешь?
А я не знаю. Как давно я общалась? С непривычки голос звучит очень низко и хрипло. Какое-то воронье карканье.
– Марья… Я Марья… Марья-искусница…
– Какого… – мужик хмурится и морщит лоб, словно я сказала какую-то глупость, но девушка удерживает его за рукав.
– Беркут… я ее знаю, кажется. Прошлый август, обвал в горах… туристическая группа… Это одна из них. Я помню фото. Ее не нашли, решили, что погибла. Ты ведь Мария Зверева? Ты помнишь, что с тобой случилось?
Смотрю на нее и пытаюсь прорваться в реальность. Имя кажется родным, но далеким. Да, я Маша Зверева или была ею год назад… Год? Думаю, это очень долго. Медленно киваю, подтверждая слова девушки.
– Ты знаешь, что с тобой случилось?
А вот на этот вопрос ответить намного проще, и я уверенно говорю:
– Нет.
