Без скрижали богини Акшары, которую похитил Унынье Торгоса, священный водопад начал увядать. Могучий поток обратился мелкой струей, а через несколько часов вовсе иссяк. Раскинутые по парящему храму широкие желоба опустели. Повисла тоскливая тишина. Дождь, который шел на протяжении двух тысяч лет, последними каплями упал на крону вековых деревьев и стих.
Пробираясь вслед за Нибором через высокую траву, слепой охотник с облегчением вздохнул. Шум дождя перестал действовать ему на нервы и создавать помехи. Черно-белый мир начал расти и наполняться деталями.
Чуткий слух позволил Клифу увидеть всех, кто следовал за Нибором. Среди них своим неспокойным сердцебиением сильно выделялся мечник Райс. Плетясь позади Анрина и Лии, оборотень без умолку твердил о том, какое он ничтожество. Позволив Унынью сбежать, он упустил единственный шанс спасти сестру.
В таком же депрессивном состоянии, через двадцать метров от основной группы, шла жрица Ририт.
– Зачем она увязалась за нами? – буркнул Клиф.
– А что ей остается? – ответил Бродяга. – Вместе со скрижалью она потеряла смысл жизни.
– Да мне как-то все равно, что она там потеряла! Ее куклы убили семерых наших парней. Не будь она бессмертной, я бы нашпиговал ее дюжиной стрел.
– У нее были на то причины. Унынье Торгоса тому доказательство.
Нибор мельком глянул в сторону жрицы. Склонив рогатую голову, она едва перебирала копытами.
– Вот я и спрашиваю. Какого хрена она увязалась за нами? Скрижаль-то у него.
– Ририт провела в храме больше тысячи лет. Внешний мир ей чужд и незнаком. Едва ли она сможет отыскать Торгоса и его грехов. А даже если у нее это получится, деревянные куклы неспособны навредить Унынью.
– Ее проблемы нас не касаются. Пусть убирается туда, откуда пришла.
– Уверен?
– Конечно! Да. Наверное. Уже не знаю. А что ты предлагаешь? Сказать ей спасибо за то, что она пыталась нас убить, и принять ее в гильдию? Вздор!
– Эх, Клиф. Даже с Чутким слухом ты остаешься слепцом. Разве ты не понимаешь, что она нужна нам так же, как мы ей? Ририт единственная из ныне живущих, кто знает, где находится кинжал пустоты. Без него нам Торгоса и его грехов не одолеть.
Кроме того пока мы заняты развитием гильдии и подготовкой к масштабной войне, кто-то должен охранять наше укрытие. Ее деревянные куклы идеально справятся с этой задачей. Ты сам все видел. Единственный их недостаток лишь в том, что они априори не могут навредить кому-то, кроме человека. Именно это ограничение делает их яд столь опасным.
– Зря мы его там оставили, – внезапно произнес мрачный лекарь. – Он ведь один из нас.
– Лютер сделал свой выбор, – ответил Нибор. – Больше он нам не союзник.
– Стоит ли так горячиться? – не отступил Анрин. – Парня можно понять. На его месте я бы тоже был расстроен и невероятно зол. Ты оборвал жизнь его названного отца и заставил убить кровного. А потом сильно ранил Талину.
– Если бы я ее сильно ранил, мы бы сейчас с тобой не разговаривали.
– Клиф, скажи ему!
– А что тут сказать? – задумчиво произнес Клиф. – Из-за этого молокососа мы упустили Унынье Торгоса. А ведь он был у нас почти в руках. А еще он едва нас всех не убил.
– Хочешь сказать, на его месте ты бы поступил иначе?
– Нет. И именно поэтому считаю, что Нибор поступил правильно. Представляешь, каково это – смотреть в глаза убийце своего отца? Олдрак был хорошим мужиком и отличным лидером, но мы уже достаточно пожили и повидали, чтобы понимать, почему Нибор сделал то, что сделал. Лютер этого понимать не захочет. Для него причина не важна. Ты сам все видел.
– Уверен, если мы ему расскажем, как все было на самом деле, он сможет понять. Да. Это Нибор нанес Олдраку смертельный удар, но вынудили его это сделать Торгос и его грехи. Кроме того, Олдрак сам его об этом попросил. С участием Нибора или без него, они бы добились своего.
