Дорога из Нью-Йорка в Филадельфию заняла почти шесть часов с учетом всех пробок и остановок, чтобы размяться. Я опустила окно, подставила лицо под ветер и закрыла глаза, впитывая этот момент. Солнечные лучи на лице. Приглушенный разговор Кейт и Саманты с заднего сидения – кажется, они говорили об ароматических свечах, но музыка из динамиков заглушала слова, так что я не была в этом уверена. Играл новый альбом Halsey, и песни прерывались, когда рвался сигнал Bluetooth. Эмма ехала с превышением разрешенной скорости, отчего мои волосы немилосердно трепало во все стороны. Позже я устану распутывать колтуны и пытаться уложить волосы в некое подобие прически, но сейчас мне было все равно. Сегодня был один из немногих хороших дней. Я хотела, чтобы он таким и остался.
Экзамены прошли, до нового учебного года еще было далеко. Я могла думать только о летних каникулах, о сне до полудня и о ничегонеделанье. Больше никаких планов. Никаких разочарований.
Лето. Если бы я могла остановить время в любой точке календарной шкалы, то выбрала бы именно этот день. Не слишком взрослая, но уже и не ребенок. Студентка, но мне не нужно идти на занятия. Одна, но ни в коем случае не одинокая. Если бы я только могла закупорить этот момент в бутылку, поставить на полку в холодильнике и доставать, когда становится грустно. Если бы только я могла сохранить это воспоминание на жестком диске и поделиться с кем-либо.
Сзади что-то зашипело, послышался звук льющейся воды. Эмма убавила музыку.
– Да что там происходит?!
– Ничего, – поспешно сказала Кейт. Зашуршал целлофановый пакет.
– Амелия права, вас нельзя сажать вместе. Вы устроите апокалипсис и не заметите этого.
– Говоришь так, словно мы пятиклассники.
– Скорее пятилетки. Клянусь Богом, если я увижу на заднем сидении какие-либо пятна…
Я зажмурилась и сделала вид, что ничего не слышу. Ни-че-го. Не слышу, не вижу, не чувствую. Идеальное состояние. Безмятежное.
Вот бы меня саму кто-нибудь закупорил в бутылку и оставил на полке. В тишине, в покое. На видном месте – а может, в темноте. Доставал бы, когда становится одиноко. Дул на меня теплым дыханием, и я бы раскрывалась свои лепестки, как полуночный цветок.
Машина остановилась. Я неохотно разлепила веки, отчаянно цепляясь за это хрупкое чувство покоя. Хотелось сохранить его до конца дня. А лучше бы – до конца лета.
Эмма припарковалась у дешевого отеля на окраине города, где нам предстояло провести выходные. Обшарпанный, втиснутый между универсамом и жилым домом. Зато, если верить отзывам, без клопов.
Сохранить бы этот день, этот час. Нажать «Сохранить как», поместить в надежное место. И ждать, когда память создаст подборку воспоминаний «В прошлом году в этот день вы…».
Не считая парочки прохожих, на улице никого не было. К вечеру температура поднялась до тридцати одного градуса, и если верить прогнозу погоды, ночью жара достигнет тридцати пяти. Где-то недалеко журчал фонтан. Я представила, как сажусь на бортик, опускаю ноги в воду. Смотрю на свое кривое отражение. А затем ныряю, плыву ко дну, а его все нет и нет, словно это не фонтан, а кроличья нора…
Вздохнув, я выползла из машины и надела кепку. Девочки закончили обсуждать, пойти ли сначала в кафе, а потом уже заселяться, или сделать все в точности наоборот. Было двое против одного, но они все равно дождались моего ответа.
– Давайте сначала в кафе.
Эмма кивнула, будто это и ожидала от меня услышать. Она быстро нашла на картах что-то близкое и недорогое и махнула, чтобы мы следовали за ней. Я попыталась пойти замыкающей, но Эмма оглянулась, схватила меня за локоть и заставила идти рядом. Я благодарно сжала ей руку.
Мы дружили с ней со средней школы. А вот Саманту и Кейт она нашла уже в колледже. Я старалась свыкнуться с тем, что нас теперь было четверо, но это оказалось нелегко. Я не знала, во мне говорит социофобка или эгоистка.
