– Эй, ты! Дай двадцать копеек!
Сашка надеялся проскочить незаметно возле двигавшихся навстречу троих местных гопников, но не получилось. По неширокой прямой дорожке возле каруселей фланировало довольно-таки приличное количество молодых парней и девушек в ожидании начала танцев. Дорожка упиралась как раз в танцплощадку. Туда Сашка и направлялся с соседским пацаном Лёнькой. Только на танцы он пошёл бы один, а Лёнька собирался наблюдать за волнующим процессом отношений между ребятами и девушками через решётчатую железную ограду.
Сашка остановился и огляделся, как бы сомневаясь, что грубый окрик относится к нему. Лёнька отошёл на десяток шагов и замер, испуганно поглядывая в его сторону. Мало того, что он был моложе Сашки на два года, так ещё и достаточно трусливый. И фамилия у него была подходящая – Трусов.
– Ты чё-то не понял?! Я тебе говорю, – гопник подошёл к Сашке вплотную, дыхнув перегаром, уставился на него, выпучив глаза. Двое его приятелей замерли в пяти шагах, лениво поглядывая по сторонам. Все они были физически крепче Сашки и выше ростом.
Сашка искоса огляделся. Ближайшие прохожие с обеих сторон были не ближе двадцати метров от них, в их сторону не глядели или делали вид, что ничего интересного не замечают.
Понимая, что ему одному против троих не выстоять, а убегать, значит навсегда опозориться, ощущая неприятный озноб на спине, Сашка сунул руку в карман и достал единственную бывшую у него монету в двадцать копеек. Столько стоил билет на танцплощадку. Еле выпросил у матери.
Можно было, конечно, сказать, что денег нет. Но тогда последовал бы вопрос: «А если найду?» И ведь нашёл бы! Что там искать в пустых карманах? В этом случае получил бы по зубам на законном основании. Нечего обманывать! Знать бы заранее, так засунул бы куда-нибудь в носок.
Всех троих гопников Сашка прекрасно знал. Двое – братья-погодки Вагнистовы учились с ним в одной школе, двоечники и второгодники. Младший из них – Генка (это он сейчас требовал копейки) был крепким физически и наглым ещё в школе. Постоянно вытряхивал мелочь из младшеклассников возле школы и на перемене в туалете. Когда Сашка приехал в этот город и пошёл в пятый класс, Вагнистов тоже учился в пятом параллельном классе, хотя и был на два года старше. Потом его посадили в колонию для несовершеннолетних. Старший его брат – Пашка с трудом закончил восьмилетку и, по слухам, тоже имел судимость.
Третьим в их компании был Шило – яркий представитель местной шпаны, постоянно отиравшийся возле магазина. Как его зовут, фамилию, Сашка не знал. В школе он его не встречал, может быть, учился в другой или получал образование в колонии для малолеток.
Сашка молча протянул монету Генке. Тот ухмыльнулся, сунул монету к себе в карман и, отвернувшись, с важным видом направился к приятелям.
– Своих же грабишь, дурак, – пробормотал Сашка,
Но Вагнистов его услышал. Резко развернувшись, он быстро подошёл к Сашке и молча коротко ударил его кулаком в живот.
Сашка, задохнувшись, присел, охватив живот руками. Продолжения не последовало. Когда он поднял голову, троица гопников неспешно удалялась.
– Ты как, Саня? Сильно досталось? – Лёнька, наконец, осмелел и подошёл к Сашке, с опаской поглядывая в сторону удаляющейся шпаны.
– Ни чё, нормально, – Сашка еле сдерживал слёзы обиды. Танцы на сегодня отменялись. Возвращаться домой и опять клянчить деньги у матери? Бесполезно. Не даст. Да и настроение пропало. Угнетало ощущение собственной беспомощности перед этими выродками. Был бы он сейчас не с трусливым и слишком молодым Лёнькой, а с двумя-тремя одноклассниками, гопники не решились бы подойти.
