К демонам все!
Кажется, мне осталось жить несколько минут, или как понимать
тяжелые шаги, догонявшие меня по коридорам академии?
Попаданство научило меня смирению и созерцанию. Судьба всегда
удивляет своих созданий в самый неожиданный момент. Но именно
сегодня я никак не могла позволить себе положиться на случай.
Я обучилась магии, вызывала бушующие потоки ледяного ветра,
подчинила себе дар, тренируясь для клятого турнира, в конце концов.
Меня не испугала ни новая реальность, ни отношение ко мне от
адептов и преподавателей. Да я с оборотнем сдружилась, если можно в
подобном ключе охарактеризовать наше странное общение. Я бесстрашно
вошла в клетку к виверне и оседлала ее. Съехала на санях со
знаменитой Кручи, победив снежного голема. Организовала снежковую
бойню, когда Джиневра и ее компашка ополчились на меня. Но к
монстру, что гнался за мной, я готова не была.
Как назло, шум чужой поступи не отдалялся, наоборот, я всеми
фибрами души чувствовала, что несусь в западню.
Тук, тук, тук.
Зловеще постукивали квадратные каблуки на кожаных сапогах.
Я остановилась посреди холла на первом этаже главного корпуса.
Академия видела десятый сон, поэтому свидетелей моего трусливого
побега и неминуемого сокрушительного поражения не было. С надеждой
посмотрела на массивные двери, украшенные резными узорами из
металла. Естественно, в поздний час они были закрыты на несколько
засовов. Путь в подземелья мне был заказан, их тоже запирали на
ночь. Оставалось окно.
С него можно выпрыгнуть на террасу, а оттуда скоро и тайно
добежать до женского общежития.
Поежившись, куртку я не захватила, все равно запрыгнула на
подоконник, подгоняемая страшным перестуком.
Тук, тук, тук.
Открыла створку, ощутила на себе порыв прохладного ветра и
дернулась вперед.
Но...
Было поздно.
Послышался треск ткани и чья-то нецензурная брань.
— Диана Флэтчер, — меня удержали за юбку, а потом рывком
потянули на себя.
— Д-да, господин ректор, — зажмурилась то ли от ужаса, то ли от
смущения. От досады тоже жмурилась.
Упала я аккурат ему на руки, чего он, собственно, и добивался.
Нолан Хайленд, вообще, относился к той редкой породе мужчин,
которые и без повышенного голоса, мрачного лица или холодного
оружия держали девицу, а заодно и всю академию в страхе.
— Какой у вас занятный способ уходить от разговоров, — поставил
он меня на ноги, а потом принялся воевать с рамой окна, ведь в
прыжке я чуточку ее сбила.
Пользуясь моментом, я попятилась, увеличила расстояние между
нами, лихорадочно придумывая оправдания. Как жаль, что именно перед
профессором Хайлендом я превращалась из Дианы, которая «пришла,
увидела и победила», в Диану «спряталась, заметила и
провалилась».
— Я предлагаю не пороть горячку, господин ректор, — продолжала
отступать и лепетать. — Разойтись мирно, а завтра уже наметить
способ и час моей казни.
Закончив со ставнями, глава учебного заведения вновь повернулся
ко мне. Лицо у него не выражало эмоций, он излучал невозмутимость,
холодность, но от этого я лишь больше заводилась. Сердце колотилось
словно сумасшедшее, пальцы вспотели, перебирая в карманах ключи и
амулеты.
— Завтра вы принесете мне с десяток отговорок, Диана. — Он за
два шага преодолел пустоту между нами. — Или сами пропадете.
Простите, но я не могу вам этого позволить.
— Вы сильно заняты, вас с ответом будет ждать правитель, —
напомнила ему о полученном письме.
Лучше бы я этого не делала, он на миг скривился, возле скул
образовались желваки, заходившие ходуном. Мне нельзя было ничего
читать и подслушивать. Не заберись я в его кабинет тайно, не стояла
бы перед ним как трепетная, загнанная лань и не пищала бы всякую
несусветицу.
— Выяснить ситуацию с вами важнее.
