Глава 1. Аномалия в данных.
Профессор Владимир Кречетов никогда не верил в совпадения, особенно когда речь шла о геологических данных. За тридцать лет работы на кафедре структурной геологии Пермского государственного университета он видел достаточно аномалий, чтобы знать – природа не терпит случайностей. Каждая трещина в породе, каждый изгиб пласта имеют свою причину, свою историю, записанную в камне миллионы лет назад.
Но то, что светилось на экране его монитора этим серым февральским вечером, заставляло усомниться даже в незыблемых законах геологии.
– Это просто невозможно, – пробормотал Владимир, в очередной раз увеличивая спутниковый снимок участка в двадцати километрах к северу от Хабаровска.
За окном четвертого этажа корпуса естественных наук метла пурга, характерная для уральских зим. Студенты давно разошлись по домам, коридоры опустели, и только приглушенное гудение вентиляции нарушало тишину. Владимир любил такие вечера – когда можно было полностью погрузиться в работу, не отвлекаясь на административную суету и студенческие вопросы.
Сегодня он изучал данные, полученные от коллег из Дальневосточного геологического института. Рутинное исследование сейсмической активности региона, заказанное местным правительством в связи с планами строительства новой ветки железной дороги. Ничего экстраординарного – обычная проверка стабильности грунтов.
Однако в массиве информации, переданном хабаровскими коллегами, Владимир обнаружил нечто, что заставило его забыть о времени.
Подземные пустоты.
Не обычные карстовые полости или естественные пещеры, которых в тайге немало. Эти структуры образовывали четкую геометрическую форму – практически идеальную спираль, уходящую вглубь на несколько сотен метров. Более того, георадарные данные показывали, что внутри этой спирали находилось что-то еще – сложная система коридоров и залов, словно кто-то специально вырезал в скальной породе целый подземный город.
Владимир потер усталые глаза и снова вгляделся в экран. Нет, он не ошибался. Данные были четкими, аномалия – реальной.
Он открыл геологическую карту региона. Участок располагался в зоне докембрийских метаморфических пород, возраст которых исчислялся миллиардами лет. Никаких указаний на месторождения полезных ископаемых, никаких записей о горных работах. Официально территория числилась как нетронутая тайга.
Владимир набрал номер коллеги из Хабаровска – Андрея Белоусова, который руководил исследованием.
– Андрей? Это Кречетов из Перми. Слушай, я изучаю ваши данные по северному участку.
– Володя! – голос в трубке звучал устало. – Поздновато звонишь. Что-то не так с данными?
– Не то чтобы не так Скажи, вы проверяли аномалию в квадрате С-47? Эти подземные структуры?
Пауза. Владимир слышал, как Андрей что-то листает.
– А, эта штука. Честно говоря, мы решили, что это артефакт измерений. Слишком уж правильные формы для природных образований.
– Андрей, я пропустил все данные через три разных программы анализа. Это не артефакт. Там действительно что-то есть.
– Володя, ты же понимаешь, что это означает? Если эти структуры искусственные, то кто их создал? И когда? Геологические слои указывают на возраст в миллионы лет.
Владимир откинулся на спинку кресла. Да, он понимал. Это означало, что либо их приборы врут, либо кто-то умел строить сложные подземные сооружения задолго до появления человека разумного.
– Есть еще один момент, – продолжил Андрей. – Мы нашли упоминания об этой области в архивах. В начале прошлого века там был небольшой шахтерский поселок. Добывали золото, кажется. Но поселок исчез в тридцатых годах.
– Исчез?
– Ну, заброшен был. Жители разъехались. Но вот что странно – в архивах нет документов о закрытии шахт. Как будто люди просто взяли и ушли, не оставив никаких записей.
