Машина плавно замедлила ход и остановилась с мягким толчком. Наяна с сожалением вздохнула: фильм пришлось прервать на самом интересном месте.
– Сообщения, – сказала девушка, на ощупь доставая из рюкзачка футляр, который называла «очечник». На самом деле у футляра было совсем другое название, как и у хранящегося в нем прибора, но Наяне нравились слова, где звучали шипящие: очки, очечник. Мысленно она произносила на старинный манер: «очешник». Было в этих звуках что-то успокаивающее, как в шуршании дождя по оконным стеклам. И пусть сами слова считаются старомодными и почти не употребляются в современной жизни, Наяна все равно их использует, потому что ей так хочется. Ну что это за слово «визор»? Сплошные звонкие согласные, от них в голове ощущение визга и истерики. То ли дело «очки»!
На экране очков вместо стоп-кадра из прерванного фильма появился текст: «Освободишься – зайди в Щиток». Наяна нахмурилась. Зачем ее вызывают? Неужели кто-то из стариков не прошел промежуточный тест или просто пожаловался на нее и в отделе распределения решили заменить инструктора? Нет, с тестированием все в порядке, Наяна за этим следит, это входит в ее служебные обязанности. Что она сделала не так? Кому не угодила? В чем прокололась?
Она быстро перебрала в памяти тех, с кем работала в последние месяцы. Их было не так уж и много, все-таки Наяна – молодой специалист, ей не дают полную нагрузку, пока она не докажет свою профпригодность. Первый и второй квалификационные уровни она уже подтвердила, третий получит, когда число подопечных, успешно прошедших Тоннель, достигнет пятнадцати. С третьим уровнем ей разрешат вести одновременно десять человек. Это, конечно, еще не полная нагрузка, но зарплата заметно подрастет. А пока что у нее в работе только пять человек. И отношения со всеми хорошие, никто из них, по идее, не должен был бы на нее пожаловаться. И промежуточные тесты никому из них на ближайшее время не назначались. Или она забыла?
– Расписание тестов, – проговорила Наяна и с неудовольствием услышала, как неуверенно прозвучал ее голосок.
Перед глазами появились строчки:
1. Екатерина Игоревна, 2006 г. р., 31 июля, 11 октября.
2. Александр Олегович, 2002 г. р., 7 августа, 30 ноября. Тоннель – 9 декабря.
3. Тимур Валерьевич, 1998 г. р., 16 августа, 12 декабря.
4. Анна Витальевна, 1999 г. р., 6 сентября, 21 ноября.
5. Сергей Валентинович, 2004 г. р., 22 сентября, 5 декабря.
Ближайшее испытание у Екатерины Игоревны, милейшей старушки 84 лет, которую готовили к Тоннелю на 2007 год. А сегодня только 19 июля. Значит, дело не в проваленных тестах. Неужели все-таки кляуза? Обидно. Все старики казались такими доброжелательными, демонстрировали Наяне свое расположение, старались порадовать ее успехами… Выходит, в ком-то из них она ошибалась.
Обреченно вздохнув, Наяна спрятала визор в очечник и сунула в рюкзак. В принципе, его можно было и не снимать: при выключении поверхность экранов становилась прозрачной, и прибор выглядел в точности как обычные очки. Почти все надевали визоры утром и снимали только перед сном, а оправы рассматривались как элемент украшения внешности, их выпускали самых разных форм и расцветок. Наяне казалось, что оправа ей идет, и девушка с удовольствием носила визор даже тогда, когда прибор не использовался. Но при работе с пожилыми людьми настоятельно рекомендовалось избегать всего, что хотя бы намекает на суперсовременные технологии, за которыми старики не могут угнаться. «Не расстраивать, не нервировать, не раздражать» – вот золотое правило, позволяющее наладить и поддерживать контакт с теми, кто проходит подготовку в Центре.
