Паркую машину в двух переулках от
офиса. Стараюсь, как можно быстрее преодолеть это расстояние и
оказаться в спасительной тишине. Я ненавижу большое скопление людей
и шум, но именно здесь находится мой офис: на главном Бродвее
страны – Арбате. В 40 квадратных метрах здания памятника
архитектуры.
Если вы считаете, что это недешевые
понты, то абсолютно правы. Потому что я могу себе позволить.
Большие деньги любят красивую обложку. Было бы глупо и смешно
принимать «большие бабки» в скромной адвокатской конторе где-нибудь
на улице Кирпичные выемки.
Согласитесь, адвокат на Арбате, как
бы пафосно это не звучало, впечатляет?!
Поэтому всю эту арбатскую клоаку я
потерплю.
Ради моих бабок.
В моем мире существует три
устойчивые константы, которые я искренне люблю:
работа-деньги-комфорт. И определённо в такой последовательности,
потому что от количества и качества первой зависит количество
вторых и качество последнего.
Да, я циник, меркантильный подонок и
перфекционист до мозоля на пятке. А еще патологический интроверт. Я
ненавижу людей, проблемы и пустой треп. Как раз из-за первых
возникают последующие. Но именно эти три компонента меня
кормят.
Я – адвокат.
Вот такой парадокс.
Я ненавижу людей, но работаю с ними,
ненавижу трепать языком, но чем умелее я это делаю, тем больше
зарабатываю, ненавижу проблемы, но отлично решаю их, не выношу шум,
но работаю на Арбате.
Арбат…
Арбат никогда не спит. В этом мы с
ним похожи.
Арбат живет: днями, ночами, в любое
время года, в любую погоду, вне политики и социальной обстановки.
Он живет в музыке уличных музыкантов, в шаржах никому неизвестных
художников, в пестрящих сувенирах и калейдоскопе запахов и
звуков.
Здесь смешались гении и аферисты,
таланты и мошенники, качество и брак.
Арбат хранит и помнит: каждый
переулок, каждый дом с мемориальной табличкой «В этом доме
жил…».
— Константин Николаевич, – Тимур
мчится ко мне на всех парах, ловко маневрируя между снующими
туда-сюда бездельниками, разгуливающими по Старому Арбату в пятницу
днем, — добрый день!
— Приветствую, — останавливаюсь и
дожидаюсь своего помощника-ассистента.
Тимур сует подмышку огромный кейс с
документами и протягивает руку для приветственного рукопожатия.
Пожимаю.
Тимур Кайманов — полная моя
противоположность. Он постоянно улыбается, и у меня порой
складывается такое ощущение, что он будто под чем-то. Дело в том,
что крайне сложно оставаться таким приветливым, когда ты работаешь
со мной.
Потому что я тот еще говнюк. Но
каким-то невероятным образом мы неплохо сработались. Моему
помощнику 23 года, он сын моих хороших знакомых, и года два назад
проходил у меня практику. Я тогда еще его приметил, но в то время у
меня уже была ассистентка.
Несмотря на то, что Тимур у меня,
как говорится, «по блату», он перспективный и неглупый парень. У
него есть целеустремлённость, адвокатская хватка, высокая
работоспособность и, главное, терпение.
Вытерпеть и не придушить меня – те
еще качества, которыми не каждый может похвастаться.
А зря, имеющий терпение – имеет
всех.
Закон выживания.
Вот бывшая помощница не
справилась.
И ушла в декрет.
От моего хорошего знакомого –
судьи.
Я принципиально не говорю «друга»,
потому что у меня друзей нет, да и в дружбу я, априори, не верю.
Есть взаимное сотрудничество, когда кому-то или обоим выгодно
общение друг с другом. Рано или поздно один из названных друзей все
равно предаст. Дружить надо с тем, от кого точно не светит
подставы. Поэтому я дружу с капиталом. Я люблю бабки, а они любят
меня.
— А я думал, что вы уже в аэропорту,
— мы протискиваемся сквозь толпу зевак, обступивших очередных
выходцев из самодеятельности, возомнивших себя рок-группами.
Вообще-то, Тимур прав. Я уже должен
быть в аэропорту как минимум полчаса назад.
