София
— Мама, у меня получилось! — воодушевленная результатами
итогового собеседования, влетаю в ее кабинет.
Она отрывает трубку мобильного от уха и, поджав губы,
осматривает меня с ног до головы. Закусив щеку изнутри, стараюсь не
улыбаться, поправляю юбку, расправляю плечи. Сердце в груди
радостно скачет, на кончиках пальцев вибрирует надежда на несколько
миллиметров свободы, замаячивших впереди.
— Ты считаешь это своим достижением? — мать начинает бить
молотком по моему хрупкому хорошему настроению.
— Я много работала, чтобы попасть в этот лицей, — стараюсь не
опускать взгляд в пол. Ее это бесит.
— Недостаточно, учитывая баллы последних двух тестов! Если бы не
репетиторы, на которых уходила большая часть моей зарплаты, чего бы
добилась?
— Надежда Алек… — в кабинет заглядывает симпатичная женщина в
форме инспектора ПДН, такой же, как у моей мамы. — Ой, извини, я
позже зайду.
— Нет, нет, — окрикивает ее мать. — Заходи, Маш. Заодно
полюбуешься на неблагодарного ребенка. Вместо того чтобы прийти и
сказать: «Спасибо мама, что у меня появился шанс учиться в лучшем
лицее города», эта эгоистичная девчонка заявляет, что это у нее
получилось! У нее, понимаешь?!
— Сонечка, ты получила грант? — обращается ко мне тетя Маша,
коллега и единственная подруга матери.
— Да, — сжав зубы, все же отвожу взгляд в сторону.
— Там еще удержаться нужно, — продолжает мать. — Ты думаешь,
восемьдесят баллов по французскому помогут тебе удержаться?
— Это хороший результат, мам.
— Хороший результат — это сто, София! Все, что ниже — твоя
недоработка и неблагодарность лично мне! Надеюсь, ты не надумала
отмечать получение гранта со своей подружкой, которая вообще
никогда ничего в этой жизни не достигнет? Потому что это глупо и
по-свински отмечать чужие заслуги! Поезжай домой и зубри
французский, Софи. В лицее именно он станет твоим вторым языком для
изучения. И не забудь, вечером мы едем в ресторан с Владимиром.
— Да, мам…
Опустив плечи, выхожу из кабинета. На улице идет дождь. Капли
маскируют мои слезы, одежда моментально промокает насквозь. По
позвоночнику бегут ледяные мурашки. Я утром так торопилась, что
забыла надеть куртку, но было солнечно, а теперь вот…
Ежусь от сырости, проходя мимо своей остановки. Если я сейчас
сяду на автобус, то слишком быстро доберусь до дома, а мне туда
совсем не хочется. Там дурацкий французский и противный Владимир,
новый ухажер матери, перебивающийся нерегулярными подработками.
«Зато у нас дома порядок, жрать приготовлено и ты под
присмотром, пока я на работе», — вспоминаю слова мамы, кинутые в
его оправдание.
Я скорее под надзором, как в тюрьме, чем просто под присмотром,
но со мной не согласны.
Учебный год уже начался. Мне вообще повезло, что в лицее
внезапно освободилось несколько мест и был объявлен конкурс, а не
просто взяли очередных мажоров. Конкуренция была огромная, ведь
обычных школ в городе много и сильных ребят в них не меньше, а этот
лицей — пропуск в лучшие университеты не только страны, но и мира.
Это шанс, который я не могла упустить. И вот сегодня объявили, что
я прошла. Я! И еще несколько ребят. Мы чудом пробились через всех
желающих и стали теми самыми счастливчиками, которые вытащили билет
в свое лучшее будущее.
Обняв себя руками, дохожу до пешеходного перехода, оглядываюсь
по сторонам, проверяя, нет ли машин. Ближайшая довольно далеко, и я
спокойно наступаю на «зебру».
Глядя перед собой, дохожу до середины дороги…
…визг тормозов, чей-то крик… Удар… Звон стекла, скрежет
металла…
Как в замедленной съемке, с ужасом оглядываюсь на въехавшую в
столб дорогую спортивную машину. «Морда» помята, из-под
искорёженного капота валит то ли пар, то ли дым. На меня смотрят
дикие карие глаза парня, вывалившегося из кожаного салона. Он
прижимает руку с дрожащими пальцами к груди. За его спиной с тихим
свистом сдувается сработавшая подушка безопасности.
