Из характеристики Л. Руса,
адептки факультета алхимиков и зельеделов Академии Высших
Чар:
«Адептка Руса отличается
прилежностью, тягой к новым знаниям и особым, повышенным интересом
к исследовательской работе. Однако, стоит помнить, что при
появлении того самого интереса логика пребывает в шоке, здравый
смысл в глубоком нокауте. Совесть у вышеупомянутой адептки
отсутствует не иначе, как с самого рождения. Интуиция же уходит в
бега, а инстинкт самосохранения отключается напрочь.
Зато «тараканы», любовно
выращенные на алхимической почве, пребывают в ударе…»
Просторный светлый кабинет обставлен
монструозного вида мебелью, в тёмно-коричневом цвете. На стеллажах
вдоль стены покоится стандартный набор каждого уважающего себя
мага. То есть валяются, как попало, фолианты, свитки, артефакты,
заготовки под оные…
И памятные трофеи, судя по виду,
заработанные нашей славной Академией Высших Чар в таком мохнатом
году, что не припомнят даже старожилы. Что уж про остальных
участников образовательного процесса говорить?
На полу в центре комнаты вытертый
коврик, явно видавший не одно поколение провинившихся адептов,
отданных на заклание ректору. У другой стены, украшенной изрядно
потрёпанным гобеленом времён какой-то неизвестной мне магической
заварушки локального вида, стоит массивный письменный стол. А за
столом – не мене внушительного вида мужчина средних лет сидит.
Вот он-то и изучает нас как опытный
учёный внезапный результат проведённого эксперимента. И решает, то
ли это нечто на ингредиенты пустить, то ли дать ему шанс
оправдаться. Сбоку от ректора возвышается дама необъятных размеров,
обмахиваясь веером так, что по помещению сквозняк ходит, и
поминутно глаза закатывая. Я ведь не поленилась, засекала сколько
раз она это делает, ведя мысленный счёт.
И стойко, упорно игнорируя
требовательный взгляд ректора, успевшего уже раза три выслушать
возмущённый вопли профессора Иллади. Как раз той пышки, что сейчас
картинно изображает бедного умирающего лебедя, обещающего сдохнуть,
но никак не выполняющего свои же слова.
Ну а я что? Я ничего. Я вообще тут
случайно оказалась! И жертва обстоятельств, с какой стороны на это
не посмотри!
- Адептка Руса, вам есть, что
сказать в своё оправдание?
Ректор всё-таки не выдержал первым.
Скрестив руки на груди, он пригвоздил меня к месту тяжёлым взглядом
и явно ожидал услышать искренние извинения. Вместе с клятвенными
обещаниями никогда так больше не делать. И возможно, в любой другой
ситуации, я бы повинилась, раскаялась и даже, щедрая душа,
согласилась на противную, нудную, но обязательную отработку. Вот
только…
Сжав кулаки, зло прищурилась, искоса
глянув на безмятежно улыбающегося парня, стоящего рядом. И
это мечтательное выражение лица взбесило ещё больше, напомнив, а
собственно по какой такой интересной причине мы тут вдвоём
оказались. Не считая ректора и преподавателя специального курса, на
факультете алхимии и зельеделия.
А ведь всё так хорошо
начиналось…
Как и всякая мать-одиночка, да ещё и
имевшая несчастье учится в академии, я не имела ни сил, ни времени
на то, что бы скучать. Утро начиналось с удара погремушкой по лбу,
одевания и переодевания на скорость. Затем по порядку купание,
кормёжка и снова переодевание. Причём уже, как полуторагодовалого
сына, так и меня любимой. Только после такого вот небольшого забега
мой любимый Царь пришёл в благодушное расположение духа. И
даже помог собрать сумку для учёбы, сунув туда две погремушки
и не дожёванный, но изрядно помусоленный сухарик.
Впрочем, последнее я благополучно не
заметила, оставляя мелкого на попечении сердобольной тётушки Ви.
Добрейшей души женщина в своё время приютила непутёвую меня в своём
доме и взяла под широкое, надёжное крыло. Расцеловав сына и
хозяйку, я рванула на учёбу, пребывая в самом, что ни на есть
азартном предвкушении и экспериментальном настроении.
