До Нового года оставалась всего неделя – время, когда даже самые закоренелые скептики украдкой бросают взгляд на небо, выискивая там робкий лучик чуда. Но чем старше становишься, тем тоньше становится грань между реальностью и волшебством, а ожидание чуда, как ускользающая тень, отдаляется с каждым приближающимся праздником. И вот, очередной Новый год я собиралась встретить в компании моей бесценной, единственной Полечки.
Мы знакомы с ней с тех самых пор, когда детство пахло песком и свежескошенной травой. Ее родители, словно ветром перемен, были занесены в наш двор, и вот, на прогулку выкатили коляску с трехлетней Полей. Мне тогда было семь, и с этого момента завязалась наша дружба – крепкая, как стальной канат, нерушимая, как скала.
– "Ой, мама, кто это? Ой, мама, кто это? Вся из сусального золота, золота!" – голосила я на всю квартиру, увлеченно вытирая пыль, а из наушников доносилась назойливая мелодия. Внезапно с полки, словно повинуясь невидимому толчку, упал томик Гоголя – "Вечера на хуторе близ Диканьки". Знак? Случайность? Я давно забыла об этой книге. Помню, как мы разбирали эти восемь повестей на уроках литературы, а после они заняли свое почетное место на полке, рядом с другими произведениями.
Подняв шедевр и вернув его на место, я заметила, что музыка в наушниках затихла, сменившись настойчивым трезвоном входящего вызова: "Вам звонит подруга". Нажав на зеленую кнопку, я услышала возмущенный голос Полины Павловны.
– Что так долго? Уснула, что ли? – раздраженный голос моей любимой подруги разорвал тишину.
– Почему сразу уснула? Уборку делаю. Что-то случилось? – удивилась я.
Обычно Поля звонила вечером, сияющая от счастья, когда ее рабочий день подходил к концу.
– У меня потрясающая новость! Мне в наследство достался домик в деревне! – в трубке повисла густая тишина, словно в ожидании взрыва моих эмоций.
– Здорово! Только напомни, кто у тебя жил в деревне? Вроде все городские, – задумалась я, пытаясь воскресить в памяти воспоминания из детства. – Случайно, не тот домик, в который мы ездили, когда были совсем маленькими?
– Ага, туда! Как там здорово, Нюрочка! – в голове сразу же всплыли картины нашего беззаботного детства. – Зеленые сосны, чистый воздух, лес… Кстати, там прекрасное озеро!
– Помню я это озеро… особенно нашу "веселую" поездку на велосипедах, – по телу пробежали мурашки при воспоминании о двадцати шишках, которые я заработала, кубарем скатившись с горки прямо к этому злосчастному водоему. И о таком же количестве синяков, обнаруженных мною позже перед зеркалом. – Кстати, воспоминания об этом домике до сих пор вызывают у меня не самые светлые чувства. Помнится, твоя бабушка была весьма… импозантной женщиной.
– Моя бабулечка всегда была милой старушкой, – Полька засопела в трубку.
– Бесспорно! С длинными седыми волосами, колючим взглядом, насупленными бровями… вылитая Баба Яга из "Морозко"! – выпалила я, тут же пытаясь сгладить неловкость: – Не обижайся, это просто детские воспоминания. Мне тогда было лет десять, а тебе и того меньше – шесть.
– Ладно, вечером забегу. У меня к тебе есть предложение, – Полина хихикнула. – Я тебе, как врач, рекомендую прислушаться к моему будущему совету! – с этими словами она повесила трубку.
Полечка работала терапевтом в местной поликлинике – молодой специалист, полна амбиций. После окончания Медицинской академии в ее голове прочно засела мысль о том, что она – супер-врач, без которого мир просто рухнет. Ну, или как минимум, главный врач всей больницы, если верить ее словам.
Вечер подкрался незаметно. Полина уже стояла у моей двери и нещадно терзала звонок.
– Ты бы к пациентам так рвалась, – упрекнула я подругу, впуская ее в квартиру. – Проходи. Я как раз испекла пирог – твой любимый.
