Весна преподнесла сюрприз – ненастную погоду и злобный сильный ветер. Холодный ветер сбивал с ног, быстро заставил все войско завернуться в накидки и плащи. Мощные порывы то и дело сносили палатки с царскими шатрами, ветер был бодр, настойчив и совершенно не собирался сдавать свои позиции. Он нес с собой холодный дождь и слякоть. Лишь небольшой просвет и снова тучи, тучи. Но главное – он дул совсем в другую сторону, и не давал возможность выйти в море, тем более – расправить паруса. Большое войско томилось на берегу. Агамемнон велел поставить флюгер, но, увы, тот застыл, и совершенно не хотел указывать иное направление. В стане Авлиды началось брожение.
– Чего мы здесь сидим? – ворчали воины – Что ждем?
Давно все собрались. Пора отчаливать, но этот ветер… Он, кстати, как раз годится, чтобы отправиться домой. Первым не выдержал Улисс.
– Сколько можно? – возмущался царь Итаки. – Или мы едем воевать, или домой. Мне дома лучше.
Он налетел на Агамемнона. Тот указал ему на флюгер.
– Нет ветра, ты же понимаешь, Одиссей. Я не командую ветрами.
– Очень жаль – пробурчал Улисс.
Не успел микенский царь выйти из своего шатра, как подошли другие командиры.
– В чем дело, Агамемнон? – вопрос Протесилая поддержал элидец Поликсен. Он тоже в числе прочих царей пришел к палатке главнокомандующего.
– Когда мы отправляемся? – Ахилл, как известно, был нетерпелив.
– Мы едем или нет? – вмешался Менесфей, афинский царь.
– Мы правда засиделись – упрекнул Агамемнона Евмел, царь Фер.
– Терпение, друзья. – попытка их успокоить на сей раз удалась, но это не на долго.
К плохой погоде прибавилась болезнь. Быть может, она явилась вместе с огромным стадом, что подогнали к лагерю ахейцев.
– Что это? Что? – несчастный воин обнаружил первую язвочку на коже,
а после свалился с ног от жара и дикой боли во всем теле. Моровая язва быстро распространилась среди скученного войска, и быстро заявила о себе. Спустя неделю болезнь уже свирепствовала в полный рост, круша день ото дня все больше воинов в огромном лагере Авлиды. Измученные люди один за другим валились с ног и не имели сил добраться до укрытий. Так и погибали на земле, на пронизывающим ветру и под дождем.
Бессвязный тихий бред звучал по всему побережью Авлиды. Больные угасали на глазах.
– Что за напасть? – схватился за голову Агамемнон.
Теперь по стану тут и там валялась павшая скотина, но главное – почти под каждым деревцем лежало тело воина. Мертвецы, с застывшей маской страдания и боли на потемневших лицах, казалось, оккупировали лагерь. Запах смерти бесстрастно разносил злой ветер. Отчаяние все сильнее овладевало войском.
– Еще немного – нас некому будет хоронить – кричали Агамемнону в лицо.
– Ну тебя к черту – не выдержал Одиссей. – Я завтра увожу своих людей.
– Я тоже – поддержал Ахилл.
Демонстративно начал готовиться к отплытию.
– Этот ветер до дома нам как раз попутный – высказался Нирей из Сима.
– Мы тоже по домам – объявили Фоант, Мегет, Профой. Их поддержали остальные цари Эллады.
– Постойте – напомнил Агамемнон – Вы все давали клятву разрушить Трою.
– Чем? Мертвецами? – загалдели все цари Эллады. – Мы все здесь сдохнем.
Калхас молчал. Тихонько сидел с угрюмым видом и наблюдал происходящее. Теперь Калхас старался лишний раз не попадаться на глаза начальству, был очень доволен, что о нем все позабыли. Провидец расположился поближе к храму Артемиды, уселся под платаном. И тихо радовался про себя.
– Пусть сдохнут все. Как это будет кстати. Пусть Троя не узнает никогда, что сделал ее жрец. Я сам дождусь, когда Авлида вымрет. И, если боги сохранят мне жизнь, сам лично закрою глаза последнего врага троянцев. Я сам – троянец. – вспомнил Калхас, интуитивно выпрямил спину. – Этот поход здесь и закончится. Пусть подыхают.
