Фил Гринвуд
Дочь. Она. Мать Его. Дочь.
Врага.
По ощущениям, сейчас в меня льдом
запустили и кипятком ошпарили.
Я смотрю на красавицу, и все внутри
сжимается от едких, незнакомых чувств.
- Как сессия?
Слышу вопрос и не могу оторвать
взгляда от рыжеволосой нимфы, воздушной, нежной, словно не
настоящей.
В моем мире нет таких. Слишком
чистая, слишком…
Черт.
Ведьма зеленые глаза прищуривает.
Сексуальные. С поволокой.
- Отстрелялась, - весело и с
задором.
Хорошая шутка. Чуть не ржу с дуру.
Здесь все с пушками наперевес. Изучаю девчонку, как голодающий. Она
меня в оборот взяла одним только своим видом, взглядом,
голосом.
На нее смотреть хочется, запоминать
каждую черточку, а еще до безумия прикоснуться хочу, потрогать,
понять, что не видение.
Все тело огнем простреливает. Торкает.
Ангел в преисподнюю заглянул?!
- Джокер. Ситуация лажовая. Темнит чего-то наш друг.
Видно, решил в свободное плаванье уйти. Крышу сменить.
Отлипаю, встречаюсь с белесыми, выцветшими глазами Вани
Кровавого и все внутри переворачивается.
- Похоже на то, – отвечаю коротко.
- Будь готов, Фил. Дело под твоим контролем. Под личную
ответственность, – ледяные интонации.
Киваю. Ничего нового. Головой отвечаю. Как всегда.
- Я уже людей приставил пасти ближнее окружение, –
продолжаю отчитываться как ни в чем не бывало. - Лютый скоро с
вестями подъедет. Если есть что, мимо нас не пройдет.
Босс довольно ухмыляется.
- Ты оперативен, Гринвуд. Ситуация давно назревает, – задумчиво
произносит старший. - Если подтвердится, что не чисто с ним,
ты знаешь, что должен делать, Джокер.
Разговор со мной сворачивает, взгляд на дочь бросает,
которая к завтраку подоспела и ушки навострила. При женщинах
дел Кровавый не обсуждает. Только общие фразы, которые понятны нам,
но не третьим лицам.
Крепкая ручища обхватывает тонкие запястья, поглаживает ровные
пальчики, и я вижу невероятное. Проблеск эмоций в мертвых глазах,
улыбку, проскользнувшую на жестоком лице.
- Маша, – проговаривает Кац. - Машенька, хорошо
долетела?
Подвисаю от шипящих звуков. Имя странное. Растягиваю и повторяю
внутри, чувствую пульсацией на языке. Так и тянет повторить, на
вкус попробовать, прохрипеть.
- Мэри, – хмуро поправляет рыжая ведьма.
Ваня свой взгляд в девчонку упирает. Давит. А она вдруг
улыбается.
Охренеть.
Босс вдруг на меня ледяной взгляд переводит, вспомнил, что не
отпускал.
- Свободен, Джокер. С ответом
вечером придешь.
Моргаю. Прихожу в себя.
Девчонку привлекает наш разговор,
поднимает на меня сочные, зеленые глаза. Цвет насыщенный, кажется,
что шелест ветра в листве слышу. Тону, погружаюсь в чистые
изумруды. Никогда таких ярких глаз не видел. А вот равнодушие в них
с ноги бьет.
Взгляд отводит. Принцесса на монстра
пялиться не хочет. Губу нижнюю прикусывает белыми зубами, а меня
током бьет. Сам хочу в эту мякоть вгрызаться и языком на вкус
пробовать.
Берется тонкими пальцами за ножку
бокала, обхватывает хрустальную кромку ртом и делает глоток. Воду
пьет. Напугал ее, видно, монстр своим видом. В себя от зрелища
приходит.
Во всем секс.
Разворачиваюсь на пятках и ухожу.
Злой, как тысяча чертей. Бешенный. Почему так всего трясет, не
понимаю. Ненависть. Жажда. Все смешалось.
Сука. Думал, перегорел, столько боли
нажрался, что никогда не смогу к женщине что-то подобное
испытывать. Чтобы так всего скручивало от одного взгляда.
Палить во всю хочется, холодный
ствол в руке ощутить и дурь из башки к чертям выстрелять.
Мэри Кац
- Где твоя мать, Маша?
Вскидываю взгляд и пожимаю
плечами.
- Спустится с минуты на минуту.
Отец в недовольстве поджимает губы.
Он не терпит непослушания и опозданий даже к завтраку, бросаю
украдкой взгляд на свой телефон. Время без двух минут девять.
