– Полякова! Где мой кофе?! – басом
ударило по громкой связи стационарного телефона.
Я отложила отчёты в сторону,
подскочила со стула и понеслась к кофемашине. До этого самого
момента босс не просил никакой кофе, но вот теперь требовал его
так, словно я задержалась на несколько часов или вовсе позабыла о
«любимом» начальнике. Спорить было бессмысленно. Любое слово,
произнесённое против, или замечание, было чревато не только
выговором, лишением премии, но и увольнением. Герман Дмитриевич –
он же, мой непосредственный начальник, – не скупался на сокращения
по самым мелким поводам. Удивительно, как я только смогла
продержаться на месте его секретарши целых полтора года?
Ткнув пальцем в сенсорный экран
автомата, я активировала программу. Кофе набирался долго.
Мучительно долго. Та-ак долго, что я уже успела перебрать несколько
вариаций оскорблений и ругательств босса, что будут выброшены на
меня, как только я войду в кабинет.
Наконец чашка заполнилась, автомат
замолк. Я подхватила посуду и понеслась к кабинету, чудом не задев
рабочих, расхаживающих по офису. Добралась до двери, встала,
поправила костюм, одёрнула юбку, выдохнула и схватилась за дверную
ручку. Но, не успела провернуть её, как та повернулась сама. Дверь
распахнулась, я даже не поняла, как оказалась на пятой точке с
чёрным пятном от кофе на идеально белой блузке.
– Полякова… – прикрыв глаза выдохнул
начальник, – как всегда…
– Герман Дмитриевич, – попыталась
оправдаться я, но быстро поняла, что пролитый напиток жжёт. Боже!
Как же горячо!
Тут же начала махать руками, пытаясь
остудить жар, но тщетно. Недолго думая, я стала расстёгивать
верхние пуговицы, как вдруг заметила, что ко мне быстро приблизился
Герман Дмитриевич. Он не просто приблизился, а присел рядом. Вот
такого я точно не ожидала. На секунду в голове даже пронеслась
мысль, что он хочет помочь. Но мысль быстро выветрилась прочь, как
только грубый мужской голос выдавил недовольное:
– Полякова! Какого чёрта ты
делаешь?! Решила оголиться перед всем офисом? Может ещё станцуешь?
Твою же! С кем приходится иметь дело!
Смотреть на директора было трудно.
Трудно по двум причинам: во-первых, потому что он не переносил
длительного взгляда глаза в глаза, предпочитая, чтобы подчинённые
смотрели в пол не только когда он говорит, но и когда он просто на
них смотрит, а во-вторых – стыдно это признавать, – но Герман
Дмитриевич, был невероятно хорош собой: чёрные пышные волосы,
уложенные в стильную причёску, недельная щетина, что украшала его
ровный, угловатый подбородок, тёмно-карие зрачки, заглянув в
которые можно было утонуть, и сводящий с ума запах дорогого
парфюма, что ударил в нос, как только начальник оказался рядом.
Только чудом я смогла удержаться и не упасть в обморок от такой
близости.
Сделав несколько быстрых взмахов
ресницами, быстро пришла в себя.
– Горячо… – глядя на начальника
глазами кота из «Шрека», почти шёпотом выдавила я.
– Полякова, возьми выходной, –
спокойно сказал начальник.
Выходной? Это ещё с чего? С каких
пор ты даешь выходные, вместо того, чтобы просто уволить? Да,
виноват, конечно, ты. Но разве ты когда-нибудь это признаешь? Ты
увольнял и не за такие оплошности.
– Ч-что? – неуверенно переспросила
я.
Герман Дмитриевич поднялся и, сунув
руки в карманы, деловито повторил:
– Выходной, говорю, возьми. Не
выспалась что ли? Ладно, – отмахнулся начальник, – не важно.
Отработаешь во время отпуска.
Точно. Вот и он! Настоящий Герман
Дмитриевич. Я-то уж испугалась. Думала, что это со мной что-то не
так, а не с ним. Но нет. Всё в порядке.
– Хорошо, Герман Дмитриевич, –
произнесла я, поднимаясь и глядя в пол. Конечно, ни о какой помощи
со стороны говорить не приходилось. Герман Дмитриевич продолжал
возвышаться надо мной, важно наблюдая сверху-вниз.
