Аня.
- Вот признай, Анька, - заплетающимся языком пытается
философствовать бывший муж, - что ты просто бездарность!
Ма-хро-вей-ша-я... - С трудом выговаривает слово по слогам.
Делает несколько глотков дешевого пива из бутылки и характерно
рыгает, выпуская алкогольные пары.
«Господи!» - прикрываю глаза. Меня едва заметно передергивает.
Крепче стискиваю пальцами тарелку и мыльную губку, чтобы не уронить
в раковину и отсчитываю про себя минуты действия снотворного. Давай
уже, спи ты, ради Бога!
- А чего это ты мне не отвечаешь? - Угрожающе тянет Николай. -
Или правда глаза колет? Саму петь не взяли, так ты людей учить
пошла?
- Я никого не учу петь, - устало отзываюсь сквозь зубы. - Я,
если ты забыл, врач.
Начинается!
- К мужу лицом повернулась! - Взвизгивает Горбунов за моей
спиной так громко, что я вздрагиваю.
Вот уж кому-кому, а Николаю мои профессиональные навыки никогда
не требовались. Шикарный, редкий контратенор. Который почему-то
после окончания консерватории решил, что зарабатывать себе на сытую
жизнь пением - скучно. А вот кино - это другое дело.
Но актерский талант Николая оказался мягко говоря слабоват. А
уже выросшее на уникальности голоса эго просто не смогло смириться
с «несправедливостью» провалов на кастингах. Горбунов переругался
со всеми знакомыми, кто мог ему помочь, предлагая начать с ролей
второго плана.
Спустя год мне стало просто стыдно приходить на работу.
Перманентно безработный муж был должен денег всем. Неудачи
заливались алкоголем, негатив сливался в меня, как в унитаз
похмелье. Коллеги, устав ждать свои деньги назад, начали
записываться ко мне на приёмы и аккуратно намекать о неприятности
сложившейся ситуации. Суммы были немаленькие. Я возвращала долги,
как могла. Пока на свой день рождения, получив очередную порцию
оскорблений вместо подарка, не поняла, что наш с Николаем брак
опустился на дно. Кончился. Потонул в беспросветном творческом
кризисе.
Поднимаю глаза на бывшего мужа и блокирую приступ брезгливой
тошноты, перехватывая основание горла рукой. Грязные волосы,
щетина, заляпанная кетчупом футболка и семейные трусы... Куда делся
тот яркий, талантливый парень, который пришёл ко мне на приём после
того, как первый раз сходил на футбол и сорвал голос перед
выпускным экзаменом? А потом красиво ухаживал и пел арию Ленского
под балконом.
И самое обидное то, что, Николай отчасти прав. Я действительно
мечтала после колледжа культуры поступить в институт на отделение
эстрадно - джазового вокала, но в итоге не добрала баллов для
бюджета. Поддержать кроме бабушки меня было некому, а она до изжоги
не переваривала любые формы искусства ( видимо, хватило моей мамы
балерины) и запихнула меня в медицинский. Куда внучку светила
нейрохирурги приняли с распростертыми объятиями. Только в выборе
специализации я настояла на своём. Поближе к слуху, голосу, вокалу
- отоларингология и фониатрия. Бабушка уже до этого не
дожила...
- Ты, мать твою, оглохла? - повышает голос бывший муж,
выдёргивая меня из мыслей. - Я спрашиваю, зарплату тебе дали или
нет? - Заканчивает борзо.
- Завтра должны дать, - отвечаю тихо, уговаривая себя потерпеть
последний раз.
Свидетельство о расторжении брака уже лежит в моей сумочке.
Чемодан собран и спрятан в шкафу. Осталось только дождаться
крепкого сна.
За последние месяцы в мой адрес было высказано столько угроз, о
том, что будет, если я вдруг захочу уйти, что мне страшно собирать
вещи открыто. А когда Горбунов проспится, меня здесь уже не
будет.
- Мне нужно будет пятьдесят тыщ, - небрежно бросает Николай.
- Прости, - я тихонько балдею от его наглости. - А зачем тебе
так много?
- Это - копейки , Аня! - взвивается со стула, но тут же
ослабевшие колени возвращают его на место. - Хорошая одежда стоит
дорого. А у меня кастинги! Товар лицом. Понимаешь, дура?
