Пролог.
Всполошенные весенние птицы
возмущенно вспархивают с деревьев, с кустов, с тропинок. Злые и
обиженные на незваных возмутителей спокойствия. Тут кто-то
готовится, понимаешь, гнездо вить. Основательно так.
В то время как некоторые, у кого
ветер в голове...
Те, кому неймется! Для кого весь
лес – гнездо, очевидно.
«Догоню, догоню!..»
Узкая тропа убегает из-под
быстрых лап. Но для Миры весь весенний лес полон троп, тропочек и
тропинок.
Теплый луг. И ласковое солнце -
сквозь перистые облака. Одуряюще пахнет клевером и
васильками.
И Мира догоняет и убегает, и
заигрывает, и ускользает. Старая, как мир, игра. Для двоих, что не
только люди. И уже не только друзья.
И если оглянуться - солнечные
зайчики отразятся в родных глазах. И земля мягко пружинит под всеми
четырьмя лапами - уже теплая. И нос жадно ловит ароматы
весны...
Ей давно не снился этот сон. Уже
много месяцев.
С тех пор, как Мира запретила себе
его видеть.
Часть первая. Из Приюта – во
дворец.
Глава первая.
Об оборотнях, охотниках и
русалках.
1
- МЯ-А-У! – огромная кошачья
лапа играючи вцепилась Мире в ворот, вздернула за шкирку. –
МЯ-А-УУУ!..
Бедной рубашке пора уже не в
горло врезаться, а трещать по швам и рваться, рваться, рваться,
но...! Гоблины зеленые задери ядреные заклятия занудливой сестры
Агаты!
- МЯ-А-УУУ! Где мое молоко?!
Да-ай!..
Из сна Миранду выкинуло упругим
мячиком. И основательно тряхнуло напоследок. Чуть с кровати не
сбросило.
Кошачья мордочка – прямо напротив
Мириного лица. Уф, во сне она была втрое больше. А сейчас – всего
лишь как у средней рыси. Средней рыси-подростка.
Говорят, на самом деле у них глаза
не светятся. Но, видимо, оборотней это не касается. У рыськи
напротив глаза сияют, будто в них отразилась серебристая луна.
Полная.
Серебро в золоте.
Но наевшей бока луны как раз уже в
окне нет. Круглолицая нахалка втихаря натворила дел и стыдливо
нырнула за плотную вуаль ночных туч. Вместе со звездной свитой.
- МЯ-А-УУУ!
Нет, не так, конечно. Нечто среднее
между «мяу» и «ррры». Жалобное такое.
Деваться некуда. Кто виноват, что
вчера легла поздно?
Мира успокаивающе потрепала котенка
по холке. Пушистой, серой, мягкой еще такой. Полудетской.
И уже затем соскользнула с узкой
кровати, выбирая пространство пошире. У огромного окна огляделась
по сторонам. И в черную гладь зеркала – явно напугавшую Рыську.
И с чего бы вдруг? Это Дети Ночи в
нем не отражаются. У всех прочих таких проблем нет.
Ладно, главное, Рыська его сдуру не
разгрохала. Новое не достанешь. Зеркала стоят дорого.
Эти-то мать Маргарита невесть как
раздобыла.
Красотка! На ходу переступает через
сброшенную на пол тонкую рубашку еще растрепанная девушка. А вот в
следующий миг на четыре лапы грациозно опустилась уже еще одна рысь
– уши с кисточками. Почти такая же, только старше. Уже взрослая.
Темно-серого окраса. Стального.
Рубашку в этот раз удалось спасти.
Новую шить срочно не придется. А вот от Изиной лишь жалкие остатки
– вон драные клочья на полу. Первое обращение – это вам не
шутки.
Рыси – не стайные звери, в отличие
от волков. Но сегодня Мира – если не альфа маленькой стаи, то хотя
бы старший товарищ.
Рысенок послушно двинулся за
Мирандой. И столь же послушно перескочил подоконник. В ночной сад.
В прохладу и свежесть первой прогулки под полной луной. Даже если
та и прячется. Без нее обойдемся. Мы всё видим, всё слышим и всё
унюхаем.
Вишни в цвету, яблони... тоже уже
частично в цвету, черная смородина... Эх, Мира-то ее изящно
обогнула, а вот рысенок вмазался прямо в куст, сбивая цвет. Не
привыкла еще, что ног больше двух.
Жаль. Ягоды вкусные. Даже если
учесть, что к концу лета здесь не Миранде уже их собирать...
Мать Маргарита их обеих завтра
съест. Причем Миру – первой. И вполне заслуженно.
