Часы в экзаменационной комнате
громко тикали, отчего у меня сводило судорогой челюсть. Я была на
грани полного провала, собственноручно завалив квалификационные
испытания. Кабина учебного корабля блестела в лучах солнца,
показывая всю пропасть между моей мечтой и суровой реальностью.
Последняя сидела за длинным столом и смотрела на меня немигающим,
змеиным взглядом, презрительно стиснув тонкие губы. Ректор Гэбриэл
Норрис! Тёмно-синяя форма с сияющими золотистыми пуговицами и
адмиральскими нашивками на манжетах и воротничке наводила священный
ужас на курсантов. Ректор никогда не спускался со своего уровня, но
наш преподаватель и добрый друг всех курсантов Гарри Шилдс вчера
сломал правую ногу. И я к этому не была причастна, но всеми фибрами
души испытывала глубочайшее сожаление. Он бы стал задавать
наводящие вопросы, помог более полно раскрыть тему вопроса.
— Ну?! — процедил сквозь стиснутые
зубы ректор Гэбриел Норрис.
Мой указательный палец дрогнул,
зацепив на сенсорном экране дальнюю галактику. Вот теперь точно
пришёл мне конец! Прощай Дальний Космос! Прощай моя мечта стать
самым лучшим пилотом в Содружестве. Прощай...
— Ну?! — ректор повысил вибрации
голоса, дабы привести меня в чувство.
— Двенадцатая галактика, — это я
успела заметить краем глаза на информационной панели. — Если
отбросить предвзятое мнение учёного совета, то можно смело
утверждать, что там есть признаки разумной жизни.
Кустистые седые брови профессора
Генри Паттерсона, сидевшего рядом с ректором, пришли в движение.
Старичок в обычном деловом сером костюме, кажется, проснулся.
— Курсант... э...
— Робин Блэйк, — с нескрываемым
презрением произнёс Гэбриэл Норрис. — Второй курс лётного
факультета. Господин Генри, мы можем попрощаться с юной леди?
У меня по спине потёк липкий,
холодный поток. Ректор тонким карандашом вывел на своём планшете
ноль. Ноль баллов за квалификационный экзамен по навигации!
Ноль!
— Погодите, — вымолвил профессор. —
Робин, скажите, а когда человечество сталкивается с феноменами,
которые не может объяснить с научной точки зрения, то на что тогда
оно опирается?
— Вера! — выпалила я, понимая, что
меня уже ничего не спасёт.
Позор! Придётся идти работать на
верфь, иначе не смогу скопить на первоначальный взнос обучения в
следующем потоке. Я не собиралась сдаваться, втайне надеясь, что
ректор Гэбриэл Норрис уйдёт, наконец-то, в отставку. Вот и сейчас
он закатил глаза, отчего стали видны его белки с синими прожилками.
Кажется, ректор надолго запомнит и меня, и мой глупый ответ.
— Отлично! — вдруг радостно
воскликнул профессор Генри Паттерсон. — Вы — идеальный кандитат в
мою исследовательскую группу.
Надо было видеть лицо Гэбриела
Норриса, оно превратилось в восковую маску, натянутую на череп, нос
заострился, а змеиные глаза сузились. Матерь божья! Мои ноги
непроизвольно подогнулись от страха. Наверное, лучше было бы
отчислиться с курса, а потом поступить с новым потоком, чем заиметь
недруга в лице ректора. Но профессор Генри Паттерсон довольно
потирал ладони, а секретарь, миловидная девушка с пухлыми губками,
уже вносила корректировку в мой учебный профиль. Часы с встроенным
телефоном завибрировали у меня на правом запястье. Перевод.
Руководитель особого проекта: Генри Паттерсон, статус —
привилегированный. Последнее слово несколько обнадёжило.
— Курсантка Робин Блэйк, — обратился
ко мне ректор Гэбриел Норрис. — Надеюсь, вы справитесь с учёбой и
не подведёте профессора Генри. Я не поленюсь, лично буду
присутствовать на весеннем отсеве.
Да, он така сказал — ОТСЕВ, то есть,
ректор открыл на меня охоту. Но почему?! Я всего лишь сегодня была
слегка не в форме, подумаешь, ляпнула глупость про двенадцатую
галактику. Почему он меня возненавидел всеми фибрами души?! Ладно,
я была выскочкой, которая на первом полёте чуть не угробила учебный
корабль, но справилась с внештатной ситуацией. Ну, подумаешь, я
иногда лихачила на автокаре и чуть не сбила с ног ректора, когда он
выгуливал по внутренней территории Академии правительственную
комиссию. Ну да, я с завидным постоянством попадала в переделки, но
всё же заканчивалось благополучно! Видимо, у злопамятного ректора
было на этот счёт особое мнение.
