– Ты должен отыскать девчонку и привести ко мне. Любой
ценой.
Залу наполнял густой полумрак, разбавляемый лишь светом
одинокого трепыхающегося огня в серебряном канделябре у окна, за
стеклами царила глубокая ночь. Языки пламени бросали отсветы на
бордовые портьеры и ластились по каменному полу к ногам хозяина
дворца.
Конунг Якоб сидел на железном троне, его тяжёлый взгляд нервно
выискивал во тьме ниши с тайным проходом позднего визитёра. Его
расслабленная поза была показная, от одного только присутствия
воина в комнате по спине правителя скользил каплями холодный
пот.
– К какому сроку?
Низкий голос, в котором проскальзывали звериные нотки, прозвучал
из совершенно противоположного угла, застав конунга врасплох. Руки
мужчины крепко сжали подлокотники трона, он со свистом втянул в
грудь новую порцию воздуха и тут же успокоился, на корню задавив
панику. Отродье дьявола!
Якобу было не по себе находиться с гостем в одном помещении, и
неудивительно, ведь за плечами зверя всегда маячит смерть, а под
сапогами хрустят кости поверженных врагов и разливаются реки крови.
Однако венец всевластия на голове конунга позволяет держать таких,
как он, на коротком поводке.
…Пока позволяет.
– Вы должны успеть ко дню осеннего равноденствия. Девчонка –
последняя из рода, только она подходит для удачного завершения
ритуала.
Правитель нахмурился, отродье не уточнил, как зовут деву и где
искать. Якоб знал, что, если надо будет, тот её из-под земли
достанет.
Он до боли всматривался во мрак, но смог рассмотреть только
очертания огромной фигуры в походном плаще. И пусть! Знакомые черты
лица лишь снова подстегнут огонь ненависти между ними.
И, словно услышав мысли конунга, в темноте сверкнули и погасли
янтарные нечеловеческие глаза. Якоб едва заметно дернулся назад и
со злости скрипнул зубами, когда гость насмешливо хмыкнул: знал,
какие эмоции сейчас испытывает конунг Нирландии.
– Свободен! – резче, чем хотелось, выкрикнул Якоб.
На скулах мужчины заиграли желваки, он смог окончательно
расслабиться, когда едва слышно скрипнула потайная дверь.
Передвигался убийца бесшумно, но скрип создал специально, чтобы
у братца невзначай сердце не прихватило.
И на кой ему, великому полководцу, поправ свои дела, надо
тащиться за тридевять земель, бить задницу в седле нарка целый
месяц, а то и дольше, учитывая обратный путь. Наверняка ещё и с
капризной девчонкой нянчиться!
…Надо, выходит.
Воин скривил рот в презрительной усмешке и с досады заскрипел
зубами. Удавка с шипами каждый раз теснее сжимается на горле,
бросает в агонию боли порой до недельного беспамятства, стоит
попытаться обойти клеймо подчинения.
Янтарь глаз прожигал тьму лабиринта тайных ходов, пока мужчина
выбирался из дворца. Даже крысы с мышами за версту затихали и
прятались по своим норам, чуяли приближение и злобу человека.
Или не человека вовсе.
Наконец минован последний поворот, с пальцев срывается щелчок с
алым всполохом магии, и замок на обманчиво хлипкой двери
отворяется. Мужчина вышел наружу и оглянулся на громаду серого
дворца, окружённого неприступной крепостной стеной.
На вершине самой высокой башни колыхался на ветру штандарт
конунга Якоба Захватчика. Не зря это слово стоит рядом с именем
правителя этих земель. Путь к своей славе и трону братец прогрыз
зубами, а дворец построил на костях.
Даже подчинил Его…
Сверр зло сплюнул на землю и оскалился, испепеляя огнем
ненависти великолепное каменное творение. Досадно, что устояло.
Ничего, когда-нибудь он порвет сдерживающие его оковы и отомстит
родственничку.
Сверр тихо свистнул, подзывая своего четвероногого друга, и они
поспешили прочь от этого места.
