О родовом доме Магици ходило много слухов, в основном, конечно,
жутких, но старший сын Колэя Магици, Дэр, всё равно считался
завидным женихом. Тем более теперь, когда он оказался проездом в
одном из самых крупных городов Западного королевства. Я видела его
только издалека, на балу по случаю праздника Огня. Это был высокий,
стройный молодой мужчина, с черными волнистыми волосами и темными,
непонятного цвета, глазами. Его лицо было приятным, хотя и
своеобразным. Тогда были в моде орлиные носы и изящные брови, то
есть самое несуразное сочетание, однако, имеющее спрос у
благородных девиц. У Дэра не было ни крупного носа, ни тонких
бровей, к тому же он носил волосы распущенными, а приличия
диктовали связывать их в хвост.
Но Дэр Магици предпочитал оставаться собой, пренебрегая
правилами. Мне понравилась его манера резко двигаться и стоять,
сунув руки в карманы. Понравились черты лица, особенно подвижные
брови и тонкие, насмешливые губы. Будь я смелее – подошла бы и
познакомилась, но тогда со мной были братья, и я не посмела.
Вокруг таинственного лорда увивались многие дамы, самых разных
возрастов. Исходила от Дэра Магици пугающая сила, нечто темное и
зубастое, но при этом притягательное и полное жизни. Если бы в этих
лесах обитали оборотни, я бы решила, что он один из них. Но
роскошные хвойные чащобы посещали только усталые духи, которых
добрым людям можно было не опасаться. Жили под изумрудными корягами
в кружевах мхов «матили» – стеклянные говорящие ящерицы, а на
лунных полянах играли цветные дымки предсказаний. Однажды я
заглянула в облако, надеясь увидеть яркие мечты и счастливые
обещания, но то, что оно показало, до сих пор было основой страны
моих кошмаров.
Я увидела кромешную ночь, освещаемую лишь светом колдовской
грозы. И дом из красного камня – огромный и зловещий, с узкими
окнами. Увидела черный гроб, обитый красным кружевом. И там, в его
шелках, на мягких подушках, белая и холодная, лежала я сама:
светлые пряди, платье цвета пролитых слез, и незакрытые,
пустые, мертвые сиреневые глаза – наследие давно ушедшей мамы.
Я старалась вспоминать увиденное как можно реже, но чем яростнее
отрицала предсказание, тем больше подробностей всплывало. Об этом
видении, не предвещавшем того светлого счастья, что я ожидала, я не
говорила никому – ни братьям, ни отцу. Папа по-прежнему видел во
мне, девятнадцатилетней, маленькую веселую девятилетку, и, скорее
всего, посчитал бы рассказ наполовину выдуманным, а братья,
особенно старшие, подняли бы на смех.
Я росла фантазеркой, втайне надеясь с возрастом обрести
магические способности, но годы шли, а волшебства так и не
прибыло.
– Мое золото, – говорил папа ласково. – Не расстраивайся. Тебе
досталась мамина красота – локоны цвета меда и глаза как лунные
туманы. Тебе достался мой ум – живой и подвижный, и, к сожалению,
мое любопытство. А ещё дедушкина смелость, которая, к счастью, не
расчерчена бороздами неосторожности. Такая ты у нас получилась, и
это уже магия. Однажды ты будешь принадлежать другому мужчине, и
дай мне небо радости, что он станет любить тебя также сильно, как
я…
С годами папа увлекся делами государства, и я видела его редко.
Мной занимались братья, но делали это неумело и небрежно, а потому
я пользовалась свободой и жила в своё удовольствие. Младший и
Средний закрывали глаза на мои шалости, а я – на их. В моду вошло
мотаться по приемам без мужского сопровождения, и я,
истосковавшаяся по новизне, так и делала.
Детство мое прошло на солнечных полянах, вблизи знаменитых
Бездонных озер. Густой лес я увидела только в двенадцать, и, как ни
прекрасны были желтые бархатные луга и синие глаза водоемов, а чаща
тотчас стала для меня вторым домом. Обнимать деревья-великаны я
любила всегда, и порой они отвечали мне глухими, тихими голосами.
То пели души давно ушедших людей. Тела их обратились в соки, руки
сплелись с ветвями, а ноги-корни жадно уцепились за землю.
Некоторые души не хотят летать, им нужна надежная почва, тепло
черной земли, осенние ливни и снега, что укроют плотным одеялом. Им
достаточно чувствовать ветра в своих кудрявых кронах, отпускать
листья до новой весны, и это – их полет.
