— Твою мать! — Дина выжала тормоз, и машину потащило по мокрому
асфальту, закручивая юзом. Клюнув носом, старенький «Ленд Крузер»
вылетел с шоссе, проскользил по траве и встал, едва не поцеловав
здоровенную, в три обхвата сосну. Все еще судорожно сжимая руль,
Дина слепо таращилась на густо поросший мхом ствол.
Под капотом что-то внезапно щелкнуло, и по лобовому стеклу
медленно, словно стирая пот, поползли дворники.
Беленькая, как майское облачко, коза мекнула и переступила
копытцами, кокетливо склонив голову набок. В опрокинутых
горизонтальных зрачках мерцали искры шаловливого безумия.
— Твою мать… — отмерла наконец-то Дина. Шепотом матерясь, она
нашарила едва не свалившуюся с пассажирского сиденья пачку
«Уинстона», на ощупь выбила сигарету и прикурила. Руки дрожали.
Дернув короткой загогулиной хвоста, коза вытянула шею, втянула
розовым носом воздух и медленно двинулась вперед. Дина ткнула
ладонью в подушку сигнала. Машина тоскливо вскрикнула, и коза
отпрянула, озадаченно прижав уши. На нежной беленькой мордочке
читалось глубокое неодобрение.
— Пошла нахрен, суицидница парнокопытная.
Дина снова ударила по сигналу, и коза, напружинившись, сиганула
в кусты орешника, канув в них, как белый камень в зеленой воде. С
потревоженных ветвей обрушился водопад, вспыхнув радугой в
солнечных лучах.
Закрыв глаза, Дина откинулась на спинку кресла и глубоко
затянулась. В рухнувшей на машину тишине шелест мокрых ветвей
напоминал биение океанских волн. Где-то совсем рядом, может быть, в
том же орешнике, вдохновенно заливалась невидимая птица.
Может быть, соловей.
А может, и не соловей. Соловьи же по ночам поют?
Все?
Или только те, у которых бессонница?
Приближающийся звук мотора Дина опознала не сразу. Он постепенно
вычленился из шорохов, скрипов и птичьего щебета. По шоссе
двигалось что-то очень громкое и очень древнее — именно такое,
какое и ожидаешь встретить в этой богом забытой глуши. Дина
заинтригованно распахнула один глаз. Из-за растопырившегося в
поворот кустарника бодренько выкатилась бутылочно-зеленая «Нива» со
щегольским кенгурятником поперек бампера. Заметив ушедший в густую
траву «Ленд Крузер», водитель «Нивы» притормозил, аккуратно
подкатился к месту крушения и заглушил дребезжащий двигатель.
Дина открыла второй глаз.
Из «Нивы» выбрался высоченный тощий блондин в темно-синей форме.
Сохраняя на лице непоколебимое спокойствие, Дина скосила взгляд на
заднее сиденье. По вылинявшей коже дивана перекатывался одинокий
стаканчик из-под кофе. Ножи, топор и обрез лежали там, где и должны
лежать — под туристическим покрывалом в багажнике.
— Только не говорите мне, что где-то в кустах прячется свидетель
ДТП с мобильником, — распахнув дверь, Дина прищурилась, подсчитывая
звездочки. — Товарищ лейтенант.
— Нет. Я ищу козу. Маленькая такая, белая, с черным ошейником.
Один рог отломан. Не видели? — оценив черный тормозной след,
лейтенант медленно, по кругу, пошел вокруг машины — Удачно
финишировали. Еще чуть-чуть — и пришлось бы вызывать Михалыча на
тракторе.
— Ну да. И Васильича с автогеном. Зачем вам коза?
— Мне — совершенно ни за чем. Но Варвара Степановна души в ней
не чает. С утра телефон мне оборвала — Нюрка опять отвязалась и на
рывок взяла. Вот, пришлось ехать.
— Серьезно? Коза убежала в лес — и вы ищете ее на «Ниве»?
— А разве я сказал, что ищу? — широко улыбнулся лейтенант.
Улыбка у него оказалась неожиданно приятная — лучики морщинок
разбежались к вискам, в дымчато-серых глазах вспыхнули искры. — Я
сказал, что пришлось ехать. Нюрка сама к вечеру вернется, это вся
улица знает. Но чем слушать причитания бабы Вари…
— Ага. Значит, вы просто сбежали, — Дина не собиралась улыбаться
в ответ, но кончики губ сами собой поползли вверх. — Доблестный
страж правопорядка отступил перед слабой больной женщиной.
