Китан быстро пересёк приёмную,
коснулся ручки тяжёлой двери в кабинет королевы. И застыл. Вся
решимость улетучилась. Слова, которые он готовил во время пути с
Перевала до столицы, сейчас казались пустыми и неубедительными. Да
и как сказать сестре, что её любимый, без которого она не мыслит
жизни, не вернётся? Что она его никогда больше не увидит? Это
трудно было бы сообщить даже просто знакомому, а дорогому близкому
человеку… Никому бы он такого не пожелал.
Усилием воли заставил себя толкнуть
дверь и шагнуть за порог.
Хрупкая фигурка Анелы озарялась
лучами Солнечного Ока. В ярко-зелёном платье она походила на
изумруд в рыже-золотой оправе волос. Сестра стояла у окна, спиной к
входу, неподвижно, словно застывшая статуя, спина напряжена, в руке
лист бумаги. Она так о чём-то задумалась, что, кажется, не
заметила прихода Китана.
- Что со Златом?
Китан вздрогнул от тихого голоса
сестры, сглотнул и нерешительно начал:
- Анела, он…
Анела обернулась, и слова застыли у
него на губах. Она ждала ребёнка. Кто отец, не было сомнений.
Они не знали: ни он, ни Злат. Да и никто, кто был на этой проклятой
войне.
- Говори! – приказала Анела и обняла
живот, словно стараясь защитить.
Фиалковые глаза молили промолчать.
Видимо, Анела догадывалась о плохой вести.
- В последнем бою Злат был
ранен…
- Опасно?
Китан потупился, боясь смотреть на
сестру, боясь увидеть боль. Но как не оттягивай, нужно сказать.
Богиня! Как бы он хотел, чтобы на его месте был кто-нибудь другой.
Но переложить ни на кого не мог. Сказать обязан лишь он.
- Анела, он не вернётся. Богиня
призвала к себе... – тихо пробормотал себе под нос.
Тишина давила на уши. Казалось,
прошла вечность, когда Анела тихо заговорила:
- Ты врёшь!
От холода в голосе сестры по спине
побежали мурашки, обычно предвещающие неприятности. Китан вскинул
голову и невольно отступил.
Камни в Радужном венце горели ярче
обычного. Фиалковые глаза почернели. В комнате похолодало и
потемнело. За спиной сестры появилась серая тень крыльев.
Проклятая стихия! Анела теряет
над ней контроль.
- Врёшь! – крикнула Анела, делая шаг
к нему. Руки сжаты в кулаки, глаза прищурены. – Злат не мог
умереть! Я бы почувствовала. Только не он! Он ранен. Просто ранен.
Но жив! Зачем лжёшь? Признавайся!
Бокал на столе со звоном разлетелся
на осколки, алым вишневым соком, будто кровью, заливая бумаги.
Воздух стал густой, как кисель. Дышать становилось всё труднее.
Предметы со стола, полок шкафа, камина поднимались со своих мест.
Хрустальная люстра качнулась, зазвенела.
Говорить что-либо бесполезно. Анела
в таком состоянии ничего не признает и не воспримет. Нужно
успокоить. Пока она не растворилась в своей тёмной стихии. Пока не
разнесла всю комнату, а затем и весь город. Как сделала когда-то
Чёрная Иридис.
Китан увернулся от чернильницы,
летящей в лицо. Та со звоном встретилась с дверью и осколками опала
на пол. Китан бросился к сестре и сжал в объятиях. Анела
сопротивлялась, пыталась вырваться, что-то кричала. Но он не
отпускал. Была одна надежда – на его способности защитника,
усмиряющие стихии сестры.
Он бы всё отдал, чтобы его слова
были ложью. Но он сам видел смерть Злата. Присутствовал в шатре,
когда генерал умирал. Даже иридис ему помочь не смогли. Анела
должна это признать. Она справится. Она сильная.
Стихия перестала крушить комнату.
Предметы с шумом попадали на пол. Анела затихла в его объятиях.
Лишь плечи под тонким шёлком продолжали дрожать. Такая маленькая,
такая хрупкая. Богиня, за что ей это?!
Вдруг сестра застыла.
- Больно, - выдохнула она.
Анела опустила глаза, он проследил
за её взглядом. На сером ковре горели капли крови.
- Малыш… нет… - простонала Анела,
обнимая живот. Глаза закатились, и она стала оседать.
