Тот, кто называет себя Наполеоном, не должен вонять страхом и вчерашним «Ред Булом». Но я вонял. Концентрированным страхом провала, который не отстирать никаким «Спарком».
Мой лофт, еще недавно идеальная декорация для stories про успех: бетон, неон, вид на задыхающуюся в пробке Москву, теперь больше походил на помойку после неудачной вписки. Коробки из-под очередной айфоновской хераборы, пустые банки дешевого энергетика (да, я уже экономил), пыль на столе, где когда-то рождались манифесты, меняющие mindsets тысяч амбициозных мудаков.
Включаю камеру. Одиннадцать зрителей. Одиннадцать ебланов, которым нечего делать в три ночи. Или святые мученики, пришедшие на казнь.
– Всем пиздец, – мой голос прозвучал скрежетом разрушающего айсберга. Словно кто-то внутри меня сломался, и теперь скрипит на зубах, как пепел. – Всем. И мне в первую очередь.
Месяц назад я написал манифест. «О праве сильной личности». Его расшарили все: сберовские менеджеры среднего звена, уставшие от KPI; всевозможные хипстеры, жующие авокадо и мечтающие о выходе из матрицы; девки с подпиской на «Клинику», ищущие сильного самца. Я стал голосом поколения. Гением, озвучившим то, о чем все думали, но боялись сказать. То, что правила – для лузеров. То, что можно всё, если ты достаточно умен, чтобы не попасться.
Я такой умный, что сейчас сижу в трехкомнатной клетке с видом на ТТК и разговариваю с одиннадцатью недоумками. Потому что всех остальных я забанил. Потому что я – говно.
В чате мелькают знакомые ники.
Razumihin: Родя, выключи камеру. Еду.
SonyaMarm: Родя, пожалуйста…
Porfiriy_P: Интересный пивот контента. Продолжай.
Порфирий. Ебучий гуру пиара и кризисного менеджмента. Смотрящий, мать его, за душами. Его комментарий обжег меня, как током. Он не преследует. Он наблюдает. И ждет, когда я сам себя доконаю.
– Пивот, – выдавливаю я, чувствуя, как маска циничного инфобизнесмена трещит и отваливается кусками, обнажая слабого, испуганного задрота. – Да, Петрович. Пивот. Самое громкое разоблачение в истории этого говноканала. История о том, как Родион Раскольников, главный циник рунета, облажался. Не просто ошибся. Совершил одну-единственную, такую идеальную, такую красивую ошибку, что она сожрала меня целиком.
Чат оживился. Кто-то требовал честности, кто-то спрашивал, не продаю ли я снова курс по эмиграции. Razumihin писал, что уже у моего дома.
Я встал, отыскал на столе пачку сигарет. «Мальборо». Не мои. Чьи-то. Как и вся моя жизнь сейчас – чужая, неудобная, воняющая чужим дымом.
– Вы все думаете, это про деньги? Про крипту? Про то, как я наебал Алёну-Крипту? – мои слова повисли в эфире. – Ха. Это самое незначительное. Деньги можно украсть. Репутацию – купить. А вот как купить себе сон? А? Как заставить свой собственный мозг не трахать тебя с утра до вечера?
Я вернулся в кадр, так и не закурив. Просто вертел сигарету в пальцах – белую, хрупкую, как моя теория.
– У меня была теория. Идеальная, как чистый код. Мир делится на два типа людей. Я решил, что я – второй тип. Что я – Наполеон цифрового поля. Что я право имею… переступить. Ради великой цели. Ради доказательства теории.
Я посмотрел прямо в объектив. В глаза тем одиннадцати мудакам, которые стали свидетелями моего конца.
– И знаете, что самое пиздатое? У меня получилось. Я это сделал. Идеально. Бесшумно. Я доказал свою теорию на все сто.
Я улыбнулся. Это была самая жуткая, натянутая улыбка в моей жизни.
– И это доказательство оказалось самым страшным наказанием. Я оказался не Наполеоном. Я оказался говном, которое просто хорошо разбирается в криптографии. И сейчас я это докажу. Я убью «Наполеон.TG».
Мой палец навис над клавиатурой. Над кнопкой «DELETE CHANNEL».
