Расставание

Каково это — знать, что вскоре потеряешь дорогого человека?

Жить с этим, пытаясь ухватить каждый момент, когда мы вместе, каждый вздох, решиться на что-то большее? Или, наоборот, лучше не знать друг друга никогда, чтобы не терпеть эту мучительную боль в груди?

Нам обоим не повезло: уберечь любимую от боли я не смог, как ни старался.

Я цеплялся за неё, не отпускал. Она стала той петлёй, которая вернула меня. Опорой после возвращения из Нижнего мира, моим якорем. Мне нужно было чувствовать её рядом. Я боялся тогда, что если отпущу её руку, то снова утону в пучине ужасающих воспоминаний.

Мне уже не стать прежним.

Тронул губы — и вновь, как наяву, ощутил её неумелое прикосновение.

Я не имел права этого делать.

Не имел права её касаться вообще — она из другого мира. Я ошибся в самом начале, сблизившись с ней. Но и по-другому поступить не мог.

Понадеялся на себя, вроде и выиграл, вернул Агнии душу и спас её, вытащил Дашу из беды… Но всё равно проиграл.

Зажмурился, сильнее сжимая руль.

Дашина наивность рождала желание защитить. И от этого внутренняя борьба только усиливалась: быть рядом или держаться от неё подальше?

Я уже сделал выбор.

Отстраниться, не дать к себе подойти и прикоснуться — сила духа или слабость? Я думал, что сила. Но сильнее оказалась она.

Даша.

Она сломила меня, и я пал к её ногам.

Моя вина в том, что я слишком поздно осознал, что она действительно для меня значит. Но понял это, уже попав в ловушку.

Я тоже не могла поступить иначе.

Но ты сделал это первым. Ты это начал.

Ты уже поступил так же.

Даша

В конюшне было тепло, пахло терпким сухим сеном, кожей и по́том. Артём погладил коня по кличке Ветер по боку и накинул ему на спину седло. Я внимательно следила, как парень ловко справляется с креплением. Провёл ладонью по носу, отчего Ветер довольно склонил голову.

Артём достал из рюкзака контейнер с очищенной морковью и протянул мне. Я непонимающе уставилась на него.

— Угости Ветра.

Я неуверенно взяла одну небольшую и осторожно подала коню. Будто понимая, что я делаю это впервые и побаиваюсь, Ветер медленно приблизил морду и аккуратно взял морковку целиком из руки. В чёрных глазах серебристого коня блеснула радость.

— Вот видишь, это совсем не страшно, — улыбнулся Артём.

Когда конь прожевал, парень занялся уздечкой. Умело застегнул ремешки.

— Покажешь Даше, что умеешь? — шепнул он коню, с прищуром посмотрев на меня.

Ветер тихо фыркнул в ответ.

Артём обхватил меня за плечи и внимательно осмотрел. Подтянул язычок молнии на моём пальто, проверил руки, что они в перчатках. Заправив выбившиеся из-под шапки волосы, Артём провёл пальцами по моей щеке, обжигая кожу прикосновением, и я невольно прикрыла глаза.

Как я по нему соскучилась за эту неделю! Хотела обнять его, поцеловать.

Как тогда. Снова. Но Артём уже убрал руки и сделал шаг назад. В глубине его глаз что-то неуловимо изменилось. Он был суров и молчалив больше обычного. За всю дорогу до конюшни мы едва обменялись парой фраз.

Парень открыл денник и вывел Ветра за повод. Серебристый конь, стуча копытами по доскам, послушно шёл за Артёмом.

На улице начинались вечерние сумерки, солнце близилось к закату, а горизонт вдали уже украшали серо-оранжевые мазки.

Я восхитилась грациозным видом животного, терпеливо ожидающего командыс гордо поднятой головой. Не успела моргнуть, как Артём вставил ногу в стремя, подтянулся и, перекинув другую ногу через спину коня, уселся на него. Посмотрел на меня сверху вниз:

— Забирайся.

Кое-как вставила ногу в освободившееся стремя и, опираясь на предложенную руку, забралась в седло позади Артёма.

И как они ездят с ровной спиной? От страха, что подо мной настоящее большое животное, мне захотелось прижаться к Артёму, обнять и не отпускать.