Сжимаю снимок МРТ дрожащими от шока пальцами.
Смотрю на бумажную распечатку через мутную пелену слез, но от
оцепенения не могу их смахнуть.
Сижу на кровати неподвижно, как статуя с тех пор, как приехала
от врача. Изредка рвано вдыхаю и никак не могу найти в себе сил
успокоится даже на пару мгновений.
И ведь хочется… Так хочется, чтобы это было кошмаром. Но нет — в
руках доказательство того, что с моим здоровьем все серьёзно.
Иными словами — плохо.
Нужно будет поговорить с Виктором в первую очередь. У меня
мудрый муж, он непременно найдет подходящие слова, которыми сможет
объяснить все нашим дочерям.
Господи, мои любимые девочки. При мысли о них сердце сжимается в
комок. Одно хорошо, они уже взрослые и если со мной что-то
случится… то я хотя бы не оставлю после себя осиротевших дочерей.
По крайней мере, я стараюсь себя так утешить.
Настя младшая, заканчивает университет. Характером волевая,
пошла в отца. А Маша по характеру в меня, уже пару лет как замужем
и скоро родит нам внука.
Из меня хлынул новый поток слез, стоило задуматься о внуке. Я
ведь жила мыслями о том, что стану бабушкой и в доме скоро будет
раздаваться детский смех.
Даже Виктора припахала освободить гостевую спальню, чтобы
сделать там детскую. Все в шутку называла его дедушкой, а ему не
нравилось.
Ощетинивался весь, как дикобраз. И все спорил, что еще молодой.
А я в ответ шутила, что пятьдесят пять лет самый возраст для
внуков.
Я на пять лет моложе мужа, у меня в этом году юбилей.
Интересно, я вообще до него доживу?..
Жду мужа с работы. Хочу рассказать ему о своем диагнозе и в
ответ услышать, что все будет хорошо и мы справимся. И что я —
сильная. А главное, что если со мной что-нибудь случится, например,
инвалидность о которой прямо сказала врач, то он не бросит.
Тут же ругаю себя. Конечно, не бросит! Мы всю жизнь вместе.
Приросли друг к другу душами. Таких прекрасных дочерей
воспитали.
— Чего сидишь повесив нос? — на пороге спальни появляется
Виктор. В укороченном пальто, с рабочим портфелем в руке. Злющий —
вижу по глазам.
Я настолько была поглощена мыслями, что не услышала, как он
вошел. Хорошо, что слезы на щеках успели подсохнуть.
— Антонина, — зовет он меня полным именем, как делает, когда
недоволен. — Мы же договаривались.
— Вить… — слова застревают в горле, я даже не знаю, с чего
начать.
— Вот давай без отмазок, — раздраженно бросает он.
Прямо здесь на пол громко ставит свой портфель с ноутбуком и
расстегивает пальто.
А до меня только сейчас доходит, что я должна была забрать его с
работы. Это была наша договоренность, потому что его машина в
ремонте. Он говорит, что из-за плохой погоды врезался в дерево.
На мой аргумент что у него больше тридцати пяти лет
водительского стажа без единой аварии, он тогда отмахнулся рукой и
сказал, что я глупая.
А ведь это была новая машина, только из салона. Иномарка. Он
вечером вышел из дома под предлогом прокатиться, а меня с собой
взять отказался. Вернулся под утро и без машины.
— В последнее время ты очень рассеянная, — делает жесткое
замечание он.
— На это есть причина.
И связана она с моим диагнозом.
Снимок МРТ я зажала между коленок и незаметно накрыла юбкой.
Пусть сначала Виктор немного успокоится.
— Конечно, есть причина, — продолжает заводиться он. — Твой
возраст, Тоня.
— Возраст? — мотаю головой и смотрю на него в изумлении. — Так
ведь я на пять лет тебя моложе…
— Вот именно. А уже записала себя в бабушки. Фигню какую-то
вечерами вяжешь, как будто тебе уже восемьдесят.
— Так, у Маши ПДР на днях, — спорю. — Мы с тобой и есть бабушка
с дедушкой. А вязание это просто хобби.
— Тонь, — муж устало вздыхает. — По факту ты уже превратила себя
в старуху, и дело не в цифрах в паспорте.
