— Алена Владимировна…
Я обернулась на ступенях здания суда. Ко мне спешила Маргарита.
И, вроде бы, мы все обсудили после заседания, но я прекрасно
понимала, что у моей клиентки сегодня один из лучших дней в жизни —
она получила развод со своим монстром. И детей. Благодаря мне.
Понятно, что сухого подведения итогов ей недостаточно.
Маргарита подошла ко мне и обняла:
— Простите за это, но я вам так благодарна! — всхлипнула
она.
Ее тело дрожало, дыхание сбивалось. За время процесса, который
длился полгода, от нее почти ничего не осталось — Маргарита
похудела, осунулась и выцвела. Но сегодня она, наконец, свободна.
Конечно, я обняла ее в ответ:
— Я горжусь вами, — прошептала ей. — Все позади.
— Спасибо. — Она отстранилась и посмотрела в мои глаза.
Я кивнула.
— Берегите себя.
Мы распрощались, и я направилась к машине, припаркованной у
самых ступеней. За мной пристально наблюдал личный охранник, а
когда я подошла к машине, открыл мне двери:
— Прошу.
— Спасибо, Петь…
На заднем сиденьи меня ждал набор задолбавшегося в усмерть
адвоката по бракоразводным процессам с оборотнями — плед, коробка
шоколадных конфет, кофе и виски. В обязанности Пети это все не
входило, но он привык быть единственным в моей жизни мужчиной,
который знал обо мне все и заботился как мог.
— Домой, Алена Владимировна?
— Да, — поморщилась я, схватилась за бокал с виски и
пригубила.
Домой мне никогда не хотелось. Я смотрела на здание суда,
медленно уплывавшее за пределы взгляда, и ловила себя на том, что
снова завидую… На этот раз Маргарите. Она свободна.
А я — нет. И мне нужно ехать домой. К своему собственному
монстру. Впрочем, всегда есть шанс, что Север не явится ночевать.
Нет, он не изменял. Он — слишком востребованный нейрохирург, и у
него нет ни на что времени, кроме как на работу. Вообще ни на что.
Ни на слова, ни на эмоции. Если у Маргариты монстр был агрессивный
и несогласный с разводом, то мой — молчаливый, равнодушный и
холодный. И ему шло его имя, как никому другому.
Мне иногда хотелось, чтобы Север вышел из себя, сбросил свою
ледяную маску и разозлился, как они это умеют. А я видела, как они
борются за свою семью, как скалят клыки, как угрожают своим
женщинам, как ломают карандаши на заседаниях и с ненавистью смотрят
на меня каждый раз, как я беру слово в зале суда. Таких адвокатов,
как я, немного. Потому что страшно вот так вот открыто переходить
дорогу матерым хищникам.
Одно меня спасало — Петя. И это было молчаливое проявление
холодной до мурашек заботы от Севера — телохранитель-оборотень,
который во второй ипостаси был медведем. Один его взгляд, и меня
обходили по широкой дуге. Но я все равно ходила по кромке льда. Эти
злые взгляды разъяренных хищников снились ночами.
— Я заказал вам ужин, — сообщил Петя. — Вы почти ничего не ели
последнюю неделю…
Я благодарно улыбнулась.
— Спасибо.
Кофе согрело, виски расслабило, и я смаковала шоколадную
конфету, поглядывая на город. Вот и что мне, казалось, бы нужно? Ну
нет у меня счастливой семейной жизни, так мало у кого она есть в
принципе. А с оборотнями — вообще редкость.
Но беда не в том, что у меня не было семейного счастья…
У меня не было другого — чувства безопасности, необходимого
любому человеку. Спокойно я себя чувствовала только в машине с
Петей, пока мы куда-то ехали. Потому что жить среди хищников — это
испытание. Но если других хищников я могу оставить за пределами
личного пространства, то самый пугающий всегда ждал меня в
постели…
Сегодня Север оказался дома раньше.
Просторная комната погружена в полумрак. Через панорамные окна,
подернутые дымкой полупрозрачных тюлей, поблескивают огни ночного
города. Север стоит у окна с бокалом его любимого виски, а на
столике меня ждет ужин. Север, видимо, встретил доставку и накрыл
мне стол в гостиной. Редкое внимание от мужа. Видимо, у него что-то
случилось, но я об этом снова ничего не узнаю.
