— Вижу, ты купил шампанское, — достаю из бумажного пакета
запотевшую бутылку из темно-зеленого стекла, верчу в руках. —
Поэтому ты пропал на три часа и сбрасывал мои звонки? — голос
дрожит от обиды.
Влад сорвался внезапно, прямо в канун нового года, я как раз
занималась готовкой блюд к праздничному столу.
Проходя мимо кухни, где была я, даже не утруждаясь посмотреть на
меня или объяснить, куда ему так срочно понадобилось уйти, он сухо
бросил, что скоро вернется.
Накинул на широкие плечи один только пиджак, хотя на улице
настоящий снегопад и крепкий мороз, и, крепко держа в руке
смартфон, вышел из дома, прихватив ключи от машины.
Его не было три часа.
И вернулся он с пакетом алкоголя. Что ему не свойственно, ведь
мы ведем трезвый образ жизни.
Перевожу на него полный непонимания взгляд, потому что у меня
странное предчувствие. Правильнее сказать — плохое. Рука сама
тянется к кулону на шее, тереблю его кончиками пальцев, ожидая, что
муж первым нарушит тишину.
Влад стоит в дверях кухни, с тех пор как вернулся из
супермаркета несколько минут назад.
Ощущение такое, будто он хочет что-то сказать, но медлит.
Хотя медлить это вообще не про моего мужа! Отмахиваюсь от
тревожных мыслей и пытаюсь думать о предстоящем вечере.
В его темных волосах с проседью красуются снежинки, которые мне
хочется игриво смахнуть пальцами.
В последний момент сдерживаю свой порыв. Влад такого не
поймет.
Он вообще резко реагирует, когда я проявляю нежность. В ста
процентах случаев это вызывает раздражение с его стороны, и, положа
руку на сердце, я на грани отчаяния.
У нас всегда были тактильные отношения. Влад был инициатором
большей части прикосновений, вплоть до недавнего времени. А теперь
я даже за руку его взять не могу, его словно током бьет, как только
наши пальцы соприкасаются.
— И водку, — почти онемевшими губами шепчу я, когда нахожу в
бумажном пакете более крепкий алкоголь. — Влад? Тут две
бутылки.
Перевожу на него разочарованный взгляд, на что муж шумно
выдыхает и плечом прислоняется к дверному косяку. На его плечах до
сих пор лежат нерастаявшие снежинки.
Он то и дело поглядывает на экран смартфона. Его глаза бегают по
экрану, будто он снова и снова что-то перечитывает.
— Влад, да убери ты этот прокля́тый телефон хоть на минуту! — я
повышаю голос совсем немного и то от обиды.
— Давай, Вера. Не сдерживай себя, — он наконец-то прячет телефон
в карман и улыбается мне одними губами, пока в его глазах стоит
арктический холод. — Решила встретить Новый год со скандалом, что
ж, вперед.
— Я не собираюсь скандалить, — мотаю головой, отчего несколько
прядей выбиваются из прически. — Просто я думала…
— Что? — язвит муж. — Что ты думала?
— Что мы хотя бы мой любимый праздник проведем в мире и покое,
но ты, кажется, решил нажраться до поросячьего визга! — рукой
обвожу бутылки алкоголя. — Ты же знаешь, как я люблю Новый год, —
снимаю с себя фартук и вешаю его на спинку кухонного стула.
Приглаживаю складки на блестящем приталенном платье синего цвета.
Влад всегда говорил, что мне идет синий. — Я хотела побыть вдвоем,
как в старые добрые времена, — я смотрю в его глаза и надеюсь
увидеть там понимание. — Думала, мы вкусно поужинаем, посмотрим
новогодний концерт и…
Тут я осекаюсь, румянец заливает щеки. Я не планировала вслух
рассказывать мужу о своих намерениях.
Но думаю, что по моему внешнему виду и так все понятно.
Облегающее платье на тонких бретельках и бюстгальтер пушап я надела
не для того, чтобы муж нажрался водки и уснул.
А ведь на мне еще и целая конструкция из чулок и специального
пояса, которую не видно под плотной тканью платья, но она приносит
столько дискомфорта, что каждое движение напоминает о ней.
