Береговые скалы гудели и стонали под
ударами волн, гонимых раскипятившимся морским ветром. Тот без
зазрения совести теребил подол балахона Внимающей, которую
полусотник гвардейцев снял с обра. И оставил у самого обрыва в
одиночестве.
Два десятка гвардейцев тана Руфеса
замерли в седлах в полусотне шагов от сестры Ордена Отражения. Ещё
три десятка рассредоточились по ближайшему леску, из которого можно
ожидать чего угодно. Ошибаться воинам никак нельзя: тан Раутмар
разорвал бы каждого собственноручно, случись что с неподвижно
застывшей на скале женщиной.
Полусотник напряжённо следил, как на
далёком скалистом острове в высокой белой крепостной стене
отворилась калитка. Как из неё выползли четыре крохотные фигурки и
потрусили по узкому каменному мосту. Мост соединял Цитадель Ордена
и ближайший скальный зуб, торчавший из воды – казалось, ещё миг, и
разбушевавшееся море вырвет его с корнем.
Затем стражи Цитадели перебрались на
второй клочок гранитной скалы, так же торчащий посреди пролива. И,
наконец, на третий – этот утёс был всего в десятке метров от
берега.
Прежде гостей неприступной крепости
встречали два пожилых привратника. Однако с недавних пор на их
место заступили воины. Да и последний подъёмный мост заменили на
более сложную конструкцию, которую можно легко обрушить прямиком в
жадное море. В кипящий внизу котёл, набитый гранитными осколками
скал.
После долгих уговоров патронесса
Ордена согласилась поселить в цитадели сборный воинский отряд. В
него, помимо руфесцев, входили отборные и самые преданные воины
бискирата Иногвола – владыки острова Вол-бискир. По слухам, он был
другом танаграта Однии аэт Варкара, которому Орден доверял
безусловно.
Даране с Дар-бискира и Сор-бискир
тоже внесли свой вклад в охрану общей святыни. Сам легендарный
капитан Сугардар Бешеный посчитал за честь послужить Ордену на
море. В последнее время все страшно озаботились безопасностью
Внимающих. И в народе распространились слухи, будто Сиятельные
нашли способ победить нечисть, ползущую с запада. С того их теперь
и оберегают.
Добравшись до последнего утёса,
четверо воинов завозились на крохотной площадке. С недавних пор её
окружала каменная стена с узкими бойницами. Два руфесца застыли
около них, выставив в бойницы самострелы. И намереваясь расстрелять
любого, кто посмеет вступить на мост без приглашения. А пара
северян принялась опускать мост. Гиганты-бородачи весело скалились,
приветствуя озябшую Внимающую.
– Рад видеть, Сиятельная! – заорал
один, самолично направившись к берегу, дабы помочь даме перебраться
на утёс. – Как дорога?
– Как-как, – пробурчала та,
нетерпеливо переминаясь. – Ненавижу эту верховую тряску! Да ещё и
обра, как нарочно, подобрали наглого. Всю дорогу гад норовил
сбросить. И всю задницу отшиб, – закончила она себе под нос.
Добравшись до неё в три прыжка,
северянин понимающе кивнул и предложил:
– Так, может, того? На руках
перенесу?
– Давай, – обрадовалась Внимающая и
обернулась к полусотнику: – Всё! Ваша задача выполнена!
Возвращайтесь в деревню! Располагайтесь с расчётом на пару дней!
Хрен я отсюда раньше выберусь, – проворчала она по-английски и дала
поднять себя на руки.
Северянин осторожно перенёс женщину
на площадку, после чего мост моментально взмыл вверх. Воины знали
своё дело и подловить себя не дадут никому.
– Моя таная! – хором
поприветствовали Внимающую оба руфесца, припадая на одно
колено.
– Сиятельная, – почтительно
поклонился второй северянин и протянул ей длинную меховую накидку с
капюшоном: – Вот, Сиятельная Шарлотта просила передать. У нас
штормит нынче.
– Со штормом всё понятно, –
усмехнулась Кэм, кутаясь в меха. – А как у неё нынче с
настроением?
