Воздух в гостиной загородной виллы был густым и сладким, пах сексом, потом и дорогим танином разлитого вина. В нем было трудно дышать, но и не хотелось – каждый глоток казался обладанием, каждое движение – продолжением того, что только что закончилось.
Алиса лежала на спине на шершавом персидском ковре, раскинув руки, и смотрела в темноту потолка, чувствуя, как ее оголенная кожа медленно остывает. Рядом полулежал Артем, его мускулистая грудь мерно поднималась и опускалась, отбрасывая причудливые тени в свете одной-единственной настольной лампы. Свет ее был милостив, он выхватывал из мрака лишь их тела, оставляя в тайне разбросанную по комнате одежду и темное пятно на полу – след опрокинутого бокала.
Его пальцы, ленивые и тяжелые после кульминации, медленно скользнули по ее животу. Кожа там еще пульсировала в такт отступающему бешеному ритму сердца и была покрыта мурашками. Он прислушался к этой внутренней музыке ее тела, затем приложил ладонь к ее груди, чувствуя под ней глухой, постепенно утихающий стук. Из его горла вырвался тихий, удовлетворенный звук, и он коснулся губами ее плеча, оставляя приятную теплоту поцелуя.
Алиса прикрыла глаза, и на ее губах дрогнула уставшая улыбка. Мир сузился до шершавой ткани под спиной, до теплого тела рядом, до густого воздуха, который они вдыхали вместе. В этой истомленности было блаженное забвение и чувство временной, хрупкой, но абсолютной безопасности. Глубокой связи, которая казалась единственным, что осталось в целой вселенной.
И эту вселенную разорвал в клочья пронзительный, оглушительный звонок стационарного телефона.
Звонок резал тишину, как стекло. Он был не просто громким – он был насилием. Резкий, требовательный, он не умолкал, разрывая уютный кокон, который они так недавно сплели.
Артем преобразился мгновенно. Лень и расслабленность слетели с него, как маска. Все его тело напряглось в едином порыве, мышцы собравшись в тугой пучок готовности к прыжку. Он сорвался с пола одним плавным, стремительным движением пантеры, его глаза, секунду назад мутные от наслаждения, стали острыми и чистыми. Взгляд, выбросивший все лишнее, метнулся по комнате, сканируя угрозу, оценивая укрытия, выходы. Он искал опасность и нашел ее – его пистолет лежал на низком журнальном столике, в пяти шагах от него.
Алиса вздрогнула всем телом, как от удара током. Ее глаза, полные сонного блаженства, широко распахнулись от неожиданности, в них плеснул чистый, животный испуг. Инстинкт, древний и неумолимый, заставил ее искать защиту. Она инстинктивно прижалась к Артему, ее пальцы впились в его руку, цепкие и холодные. Ее расслабленное, податливое тело мгновенно сковал лед страха, вытеснив всю истомную негу.
В воздухе, еще недавно густом от страсти, теперь висел едкий запах адреналина. Тишина была мертвой, и больше не нарушалась тяжелым дыханием – только этот пронзительный, неумолимый звонок, зовущий в никуда.
Артем двинулся к аппарату неслышными, крадущимися шагами хищника. Его обнаженное тело, секунду назад бывшее инструментом ласки, теперь было сжато в готовности к бою. Он сделал глубокий, раздувающий ноздри вдох, вбирая воздух, который больше не пахнет ей и страстью, а несет в себе металлический привкус угрозы. Его пальцы обхватили холодную пластиковую трубку.
– ¿Sí? – его голос прозвучал низко и хрипло, без тени вопроса, лишь констатация факта приема сигнала.
В ответ в его ухе шипело и заскрежетало что-то электронное. Голос в трубке был искажен до неузнаваемости, сплющен и растянут цифровыми помехами, словно его пропустили через механическую мясорубку. Не мужчина и не женщина. Не человек. Просто голос.
Фраза была короткой, обрубленной, лишенной всякой эмоциональной окраски, как чтение прогноза погоды в аду: «Он знает,где вы. У вас мало времени.»
