Эпиграф: «Настали первые морозы,
И, только выпал первый снег,
Упали сразу алые розы,
Замерзли на глазах у всех…»
Пролог
Иногда, когда первый снег ложится на подоконник, я закрываю глаза и возвращаюсь в то место, где время пахло розами. Там, под окном с потрескавшейся краской на раме, жили они: алые бутоны, что смеялись солнцу и георгин-бродяга, обвивший стебель одной из них, будто шепчущий: «Я с тобой». Тогда я не знала, что цветы умеют прощаться. Видела только, как они тянутся к небу, даже когда осень крадётся по тропинкам, окрашивая листья в багрянец. Теперь знаю: сад научил меня главному- даже под снегом теплится жизнь. И если прислушаться, в тишине морозного утра можно услышать, как лепестки из прошлого говорят: «Мы живы. Пока ты помнишь».
Бабушка и я жили в небольшом домике с красной крышей, частично выгоревшей на солнце.
Внутри всегда пахло чем-то вкусным. Бабуля часто пекла хлеб, булочки или пирожки, а по утрам в духовке томилась гречневая каша со сливочным маслом – в глиняном горшке, как положено в деревне. Она была такой вкусной, что этот вкус запомнился навсегда.
С нами жили любимые питомцы-сибиряки: кошка Матильда, пушистая, но миниатюрная дымчатая кошечка с умными, медовыми глазами, и её сын – кот Максимилиан, табби, важный, толстый и полосатый зеленоглазый красавец. Бабушка рассказывала, что Матильда когда-то приехала с мамой – издалека, «вместе с первым снегом». Уже здесь, в этом доме, она родила Макса. Они оба жили с нами, как будто всегда и я не помнила времени, когда их не было. Наши домашние питомцы по-хозяйски растекались по подоконникам, щурились на свет, будто тоже впитывали утреннее тепло.
Некоторые вещи бабушка не объясняла словами, только взглядом и чайной паузой. Я с ранних лет понимала: есть то, о чём просто не спрашивают. А в печке потрескивали поленья. Всё было простым и настоящим, и от этого таким родным.
В детский сад я не ходила – мы с бабушкой легко справлялись вдвоём. Читать и считать я уже умела, поэтому она часто говорила, что до школы время много, все будет хорошо. Я расту очень смышленой девочкой.
У нас был очень красивый сад, плавно переходящий в огород и поэтому казался бескрайним. За этим великолепием и роскошью ухаживала моя бабушка, а я ей помогала, как могла. На территории было множество разных деревьев, кустарников и растений. Все они по весне благоухали и источали такие сладостные запахи, что начинала кружиться голова. Летом в саду становилось поспокойнее: ароматы уже не спорили друг с другом, а каждый дарил свою особую, утонченную радость.
Среди всех этих обитателей благоухающего царства у меня были свои особенные любимчики – розы. Они росли прямо под моим окном, словно охраняли сны и делились утренними мыслями первыми. Не просто побеги, а шедевры мирового искусства: их бутоны, словно рубины, сверкали и переливались на свету. Бабуля говорила: «Цветы, что люди. Одни любят внимание, другие спокойствие и тишину». Розы явно относились ко вторым, они цвели так тихо, будто боялись спугнуть утреннюю росу.
Нежный аромат стелился по земле, как шёпот ветра и только те, кто подходил ближе, могли уловить какую-то тайну. Словно розы доверяли ее лишь тем, кто задерживал дыхание, чтобы ухватить эту невидимую нить…
Я проснулась раньше обычного. Сквозь занавеску в комнату заглядывал солнечный луч и я сразу вспомнила, что сегодня у нас будет баня!
По выходным, обычно в субботу, у нас был банный день. Бабушка топила старенькую баньку, что мой дедушка с папой ещё своими руками ставили.
Мы тянули шланг от огорода и пока горела печка, вода в баке медленно нагревалась. В углу бани, рядом с лавкой, всегда стояла большая бочка с холодной водой, чтобы можно было подлить и сделать до нужной температуры, прохладнее.
